Пока Земля спит

Последний маневр Эйши перед тем, как мы очутились в относительной безопасности, был эффектен и эффективен, словно удачный бросок вратаря, спасший команду от поражения за секунду до окончания футбольного матча.

Сначала резко вверх и влево, как бы запрыгивая в единственно возможный проход над выросшей перед нами скальной перемычкой и пройдя буквально в метре от острейшего её края, тут же почти отвесно вниз и вправо, огибая ещё одну скалу, возносящуюся ввысь на многокилометровую высоту, затем резкий сброс тяги, разворот, снова по газам, и вот он, вход в убежище гойта Лиясы – круглая дыра-пещера в мощном теле скалы. Слишком круглая, чтобы быть естественной. И, кажется, слишком узкая, чтобы наш рубби смог беспрепятственно в неё влететь на такой скорости.

О, господи!

Вероятно, в этот момент на моей шевелюре появился очередной седой волос, но в последний момент, когда наша гибель казалась лично мне совершенно неминуемой, Эйша снова убрала тягу, лихо затормозила и ввела машину внутрь точно по центру входного отверстия. Как гвоздь забила. Одним ударом и в нужном месте.

Глава 13

Вход за нами тут же автоматически закрылся, вспыхнуло искусственное освещение, и рубби медленно и плавно, словно пушинка на лесную поляну тихим июньским днем, опустился на пол и замер.

Умолк двигатель.

– Уф! – сказала Эйша, поворачиваясь. В её глазах прыгали чертенята. – Приехали. Никогда в жизни мне не было так весело. А тебе?

– Никогда в жизни я не был так близок к тому, чтобы осрамиться, – признался я честно. – Где ты училась водить рубби? Специальные курсы гонщиков?

– Не, – помотала головой Эйша. – Это прадедушке спасибо. Он в молодости профессионально участвовал в гонках на рубби. Недолго, правда. Вот и показал кое-какие приёмы. Втайне от папы.

– Лихой у тебя прадед, гляжу.

– А то! – согласилась Эйша и скромно добавила: – Правда, он говорит, что у меня от природы талант к этому делу. Тебя, говорит, Эйша, и учить особо не надо – сразу всё схватываешь.

– Ну-ну, – сказал я. – Отрадно слышать. Но ты, главное, не загордись особо. А то знаешь, как это бывает? Только решил человек, что всё знает и умеет, как Вездесущий тут же щёлкает его по носу. Да так, что уже не до носа – голове бы целой остаться. Вот я, помню, однажды решил, что могу…

– Ты извини, ладно? – сказала Эйша, дотрагиваясь до моей руки. – Понимаю, что тебе было очень страшно, но иначе мы бы не оторвались. Впредь обещаю быть осторожней. Если получится. Но ты тоже молодец – даже не пикнул. Сидел молча, как настоящий мужчина, – она наклонилась вперёд и быстро поцеловала меня в губы. – Пошли. Дедушка Лияса нас уже ждёт.

– Куда? – осведомился я, стараясь за нарочитой деловитостью скрыть шторм в мыслях и чувствах. – Что-то я не вижу здесь никаких дверей, кроме той, в которую мы влетели.

И тут же в противоположной стене открылась дверь, и в ангар, где, кроме нашего рубби, чуть поодаль располагались ещё два, вошёл человек.

Точнее, гойт. Гойт Лияса.

Я сразу понял, что это он, потому что его абсолютно безволосую голову с неестественно большими круглыми глазами трудно было спутать с чьей-то другой. К тому же Эйша немедленно выпрыгнула из рубби и с радостным визгом кинулась человеку-амфибии на шею.

Мы с Щелкунчиком и роботом Карбой не торопясь покинули салон и спокойно ожидали, когда восторги от встречи поутихнут и на нас обратят внимание.

Долго ждать не пришлось.

– Познакомься, дедушка, – сказала Эйша. – Это мой друг Дементий. Он человек с планеты Земля. И в том, что мы сегодня живы и здоровы – его заслуга.

– Не стоит преувеличивать, – сказал я. – Щелкунчик и робот Карба тоже участвовали на равных. А о тебе, Эйша, и речи нет. Если б не твой кошелёк и умение водить рубби, сидеть бы нам теперь за решёткой. В темнице сырой.

– Почему сырой? – удивился Лияса. – Сырая только нам, гойтам, подходит.

– Чтобы жизнь вкусной не казалась, – пояснил я. – И темница по той же причине. Свет – это свобода. И наоборот.

– Ясно, – сказал гойт и, чуть склонив голову, представился: – Лияса. Друзья Эйши – мои друзья. Не подумайте, что говорю это только из вежливости. Так и есть на самом деле. Этого ребёнка, – он ласково потрепал Эйшу по голове, – я знаю с самого детства и уверен, что с плохими людьми она знаться не будет. При всей своей безалаберности.

Убежище гойта Лиясы впечатляло. Целиком вырубленное в скале со всеми своими жилыми комнатами, двумя мастерскими, кухней, подсобками, кладовыми, лифтовой шахтой, коридорами и прочей фигнёй, оно, по словам хозяина, было совершенно незаметно снаружи, и о его существовании знал крайне ограниченный круг лиц.

– Хочу сказать, – сообщил Лияса, усаживая нас в гостиной за накрытый стол, – что какое-то время вы можете чувствовать себя здесь в полной безопасности.

– Какое именно время? – уточнил я.

– Зависит от вас, – сказал гойт. – От вашей активности. Если не высовывать отсюда носа, то сколько угодно. Даже если ваши враги узнают и об этом месте и о том, что вы прячетесь здесь, они вряд ли решатся на штурм.

– А если высовывать нос? – спросила Эйша.