Покаяние разбившегося насмерть (СИ)

"За свою насмешку над словом божьим заплатите смертью"

Это уже походило на некую дьявольскую какофонию: вслед за репликами Андрея я вновь услышал визгливый хохот кюре, перебиваемый его же собственными словами о "ядовитом цветке ярости"...

Я перевел дух. Что ж, все слова кюре Дидье стоит обдумать вечером, в спокойной обстановке. А пока...

И тут я в очередной раз за этот день неожиданно очутился перед дверями, которые, казалось, приглашали меня открыть их - на этот раз я стоял перед центральным входом реабилитационного центра.

Я взглянул на часы; что ж, время позволяло мне потратить еще час-полтора на то, чтобы успокоить свою мятущуюся после посещения храма душу. Я решительно потянул на себя ручку двери; что ж, самое время было побеседовать об убийствах с тем, кто лучше других должен понимать причины всех грехов по самому роду своей профессии - с милейшим психотерапевтом Винсентом Молю.

На этот раз за столом консьержки сидела дама средних лет с копной буйно взбитых кудряшек и пышными объемами - по всей видимости, та самая Жизель, которую вчера подменил охранник Марко, обнаружив в итоге опасные снимки на подоконнике. На мой вопрос, могу ли я увидеть доктора Молю, она с широкой улыбкой махнула рукой в сторону коридора.

- Зал номер три по коридору! Смелее стучите да заходите. Доктор как раз в это время у нас йожит, так что если что, не пугайтесь - он порою завязывает свои ручки-ножки в такие узелки!..

На счет этого Жизель могла совершенно не волноваться: было время, когда я сам немного увлекался йогой, так что имел о том общее представление и пугаться при виде самой вычурной из всех асан не собирался - напротив, был не прочь припомнить свое славное увлечение.

Подойдя к залу номер три и пару раз стукнув, я вошел. И тут же передо мной открылась симпатичная картинка: на светлом коврике доктор Молю в белоснежных одеждах сидел в асане лотоса с ногами, легко вывернутыми восьмеркой. Его глаза были закрыты, на лице застыла отрешенная улыбка, а все пространство просторного зала наполняла гармония индийских мантр.

- Проходите, садитесь на скамейку или прямо на пол - как вам удобно. Прошу вас совсем немного подождать...

Я еще не успел решить, что делать дальше, а доктор, не открывая глаз, произнес это негромким приятным голосом. Мне только и оставалось, что послушно опуститься на пол, по-турецки скрестив ноги и спиной упираясь в стенку.

Так я просидел пару минут - просто слушал мантру, ощущая, как тяжкий осадок после общения с кюре исчезает, испаряется, словно никаких пылких монологов и признаний не было; где-то на периферии моего сознания мелькнула мысль, что мне следовало давно прийти к доктору Молю и что он, скорей всего, просто замечательный психотерапевт, раз одним своим видом сумел привести меня в состояние мира.

Замерев в неподвижности, мы словно бы плавали в неком чудесном измерении, совершенно позабыв о времени; доктор Молю, замерший напротив меня, казался неким светлым мудрецом, от которого я заранее желал услышать что-нибудь потрясающее и вечное. Между тем после чудесной невесомости с отрешенными улыбками на лицах, после дивного парения в бездонном пространстве, вдруг и неожиданно мы вернулись в реальность - доктор просто раскрыл глаза, взглянув на меня с доброжелательной улыбкой.

- Приветствую вас, славный незнакомец!.. Или нет - кажется, я вас знаю - бог мой, вы ведь были здесь вчера! Помнится, вы из фирмы "Сады Семирамиды", которая давно является добрым спонсором центра реабилитации, не так ли?

Он проговорил все это негромким приятным голосом, с легкой улыбкой, невольно заражая и меня своей добрым мировосприятием. Я окончательно закрыл для себя все мрачноватые темы, улыбнувшись так, как улыбается счастливейший из смертных, автоматически складывая ладони перед грудью в жесте приветствия.

- Все правильно! Очень приятно, доктор Молю, что вы меня узнали, не смотря на то, что видели один-единственный раз.

Он легко раскрутил "восьмерку" своих ног, усевшись, как и я, обхватив колени обеими руками.

- Благодарение богу, у меня хорошая память, это просто необходимо в моей работе. Ведь главный герой профессии психотерапевта - человек с его душевными проблемами, с болью, с массой всевозможных комплексов. Моя задача - помочь каждому найти самого себя, чтобы полюбить всем сердцем и жить с радостью, без мук и слез. А искусство йоги в этом - мой лучший помощник.

Я с важным видом кивнул.

- Когда-то, доктор, было время, я тоже увлекался йогой. Каюсь - мне пришлось бросить все это из-за нехватки времени, но все равно кое-что помню до сих пор. К примеру, моя любимая Сурья Намаскар или Приветствие Солнцу включает: пранамасана, хаста уттанасана, падахастасана...

Доктор весело расхохотался - его смех был настолько легким и безудержно веселым, что и я, не думая, засмеялся в ответ.