Показания Шерон Стоун

Через тридцать секунд красивый мощный взрыв сотрясает округу. От авто – только клочья. Все крестятся, вышедший из церквушки священник тоже. На байках и скутерах подъезжают восторженные местные тинейджеры, вытаскивая мобильники, чтобы заснять.

– Класс!

– Леха, круто?

– А то!

Один парнишка выхватил из огня барсетку, сел на скутер и дал газу.

А золотой крест унесло куда-то к ебеням… Возможно, в Эрмитаж.

В общем, чудны твои дела, Господи…

Мысли Чепеля по поводу того, что на него как на последнего лоха спихнули это идиотское дело, с каждым днем становились все мрачнее и мрачнее. А следствие по делу убийства мужа Марины Трегубовой – богатого банкира и сенатора Шалымова – шло своим ходом.

Чепель вроде бы не торопился (бандитом больше-бандитом меньше), но какая-то странность обстоятельств его настораживала.

Да, Марина Трегубова была богата, умна и независима, могла чудить сколько угодно, воображая себя героиней Шерон Стоун…

Но разве наша жизнь похожа на «Основной инстинкт»? Это в кино может быть куча трупов, а в нашей жизни…

Виктор вышел из лифта (сколько раз говорил себе: мог бы и пробежаться на четвертый этаж, дыхалку поддержать для формы) – и у дверей кабинета поймал себя на мысли: «Дело не в этом, в конце концов…»

Он вошел в кабинет, бухнулся на стул и честно впервые признался самому себе:

«Я не могу проводить допросы, это факт. Меня колотит от желания, от ночных или дневных фантазий, сопровождаемых поллюциями. Мне надо выбрасывать сперму и до, и после допросов, – иначе я могу сойти с ума. Я никогда не думал, что женщина-стерва так может возбуждать…»

М-да, откровенные признания в излишествах мастурбации никакого мужчину не радуют. Горько и пусто обычно становится на душе…

Вздохнув, Чепель выходит на сайт журнала «Форбс», кликает видеоблог журналистки Авы Хитли.

На мониторе – сухая миниатюрная лысая девушка.

– Привет! С вами как всегда в среду я, Ава Хитли в видеоблоге журнала «Форбс». Я продолжаю серию репортажей о новом приветливом современном лице российского делового человека. Я уже рассказывала, что русские деловые люди исправно молятся Богу…

В кадре появляется плотный мужчина 40–50 лет, известный в определенных кругах как Темик. Он входит в какую-то небольшую церквушку, крестится.

– … они прекрасно осведомлены в вопросах гигиены тела…

Кадры: упитанный мужчина 40–50 лет, известный в определенных кругах как Воняла, принимает услуги молоденькой педикюрщицы.

– … и даже носят маленькие элегантные трусики-стринги для сексуальной привлекательности…

Семик (Семен Сергеевич, толстячок 40–50 лет, как брат-близнец Темика) стоит в стрингах, в руках – бокал вина.

– Но вчера московские деловые круги были потрясены.

На экране монтаж – кадры Яндекса с пестрыми анонсами. Их вслух зачитывает Ава.

– Поход олигархов на Кремль откладывается!

– Убийство Владислава Юрьева снова сделало вдовой знаменитую кремлевскую невесту Марину Трегубову!

– Марина Трегубова – дважды вдова! В деревне Вяльцы убит второй по счету муж Марины Трегубовой!

– Бог любит троицу – кто следующий? Владислав Юрьев помолился перед смертью!

Чепель оперирует движком, снова в кадре Ава Хитли.

– … Досье. Первый муж – банкир и сенатор Шалымов – оставил госпоже Трегубовой несметное финансовое состояние… это убийство никогда не будет раскрыто… второй муж – Владислав Юрьев – удвоил ее богатство… на сегодняшний день дочь одного из высокопоставленных чиновников в аппарате Правительства – лакомый кусок для любого супербогатого жениха России…

Чепель движется дальше.

– …интервью Марины Трегубовой, спустя всего лишь час после убийства! Только для журнала «Форбс» – с вами Ава Хитли!

Чепель слушает и внимательно смотрит. Это кабинет Трегубовой в ее доме.

– Так что же самое интересное в муже? – спрашивает Ава. – Деньги, красота или…

– Самое интересное в муже – его убийство. Как ни странно, мне приятно быть вдовой… После похорон я чувствую особую остроту жизни.

– Что это за острота, Марина?

– Неужели тебе не знакомо это ощущение, подружка? Дышать, смотреть на солнце сквозь деревья, ежиться на ветру… или просто пить чай, а за окном ненастная погода… И думать, Господи, как долго еще мне это все ощущать, в то время, как иных уже нет… Ты это понимаешь?

Через три дня в кабинете Чепеля повторяется невыносимое испытание.

Марина с вызовом раздвигает ноги и стягивает черные трусики до обольстительных щиколоток.

– Кстати, у Вас такие нежные интересные уши, хотя и пельменями. Они трепетные, тонкие и красные…

Она думает: «Блондинко… Кажется, я совсем неплохо ее играю, совсем неплохо… Итак, что у нас по плану… Сорок шестая страница – второе раздвигание… Третье – на восьмидесятой… Или позже? Не обосрался бы раньше времени…»

– Вы слышали, что я сказала про Ваши уши, Виктор?

Она записывает в тетрадь: «И мне хотелось прикоснуться к ним… нежно, до тихого, незаметного оргазма… Это было такое ощущение… ощущение матерого гомосексуалиста, который… который…»

– Это было ощущение матерого гомосексуалиста, который… Подскажите, который что?

– Не понимаю о чем вы.