Покажи язык

— Да, согласен, — сказал Ящерица, — настроен он серьезно.

— Так что прятать тебя за решетку бессмысленно, он останется на свободе и продолжит дело. Я тебя вот о чем попрошу: поговори с ним. Он новичок, может натворить Бог знает что. Эта шутка с бульдозерами — уже слишком.

— Да, я понимаю. Но получилось эффектно, согласись.

— Послушай меня, — сухо проговорил Джим Тайл. — За ним началась охота. Есть вещи, в которых я могу помочь, и есть вещи, где я бессилен.

— Ладно, я поговорю с ним. Обещаю.

После этого Ящерица скрылся в темноте. Полицейская машина сорвалась с места и помчалась на запад со скоростью сто пятнадцать миль в час.

— Двое, — подытожил вслух Джим Тайл. — Уже удалось договориться с двумя психами.

21

В фургончике у Кэрри Ланье обстановка была такой же непритязательной, как и во всяком фургончике. Там была микроволновая печь, телевизор, кондиционер и раскладной диван, на котором спал Джо Уиндер. Но в доме не было музыки, поэтому на третий день Уиндер позаимствовал у Кэрри Ланье ее машину и поехал к себе на квартиру, чтобы забрать магнитолу и кассеты. Он был не слишком удивлен, когда увидел, что все в его квартире перевернуто вверх дном. Судя по произведенному беспорядку, здесь орудовал не кто иной, как Педро Луз. Исчез телевизор, магнитофон, матрас, репродукция Матисса и тостер. Один из бюстгальтеров Нины висел на лампе. Аквариум был разбит вдребезги, дохлые бойцовые рыбки валялись на полу. Уиндеру даже показалось, что у них оторваны головы.

Магнитола, однако, осталась целой и невредимой, пострадал только проигрыватель, одна из колонок была искорежена садовыми ножницами.

— Ну что же, это лучше чем ничего, — сказал Джо Уиндер. Он отнес и сложил вещи в багажник. — Если нет высокого качества звука, придется довольствоваться низким.

Пока он подсоединял колонку к аппарату, Кэрри изучала кассеты. Время от времени она хмыкала.

— Тебе не нравится эта музыка? — спросил Уиндер.

— Да нет, наоборот, нравится. Просто я узнаю о тебе все время что-то новое. Что тут? «Кинкс», Пит Сигер, Мик Джаггер.

— Да, я живу прошлым.

— Ладно тебе, — сказала Кэрри и начала расставлять кассеты в алфавитном порядке.

— У тебя есть пишущая машинка? — спросил он.

— В шкафу. Ты что, собираешься начать писать?

— Нет, творчеством я бы это не назвал, — сказал Уиндер.

Кэрри достала машинку, старую «Оливетти», и расчистила для нее место на столе.

— Вот это хорошая идея, — одобрила она. — Все лучше, чем стрелять или уничтожать строительную технику.

Уиндер напомнил ей, что не он привел эти бульдозеры в мангровые заросли.

— А писать я уже давно перестал. Перестал быть журналистом.

— Но ты же не сгорел на работе, ты просто продался.

— Спасибо, что напомнила, — сказал Уиндер.

Пару дней назад Кэрри сама попросила его рассказать о том, какие статьи он писал. Он рассказал ей о своих материалах про убийство, когда тринадцатилетний мальчик убил свою младшую сестру за то, что она без спроса взяла его пластинку с группой «Аэросмит». Про сеть торговцев наркотиками, которую организовал бывший служитель Фемиды. Про дело о взяточничестве, когда инспекторов по надзору за строительством подкупали выигрышными билетами лотереи. Про строительство автострады, которое финансировал мафиози, изобретший новую формулу дорожного покрытия — в его состав входили человеческие останки.

Джо Уиндер ни словом не упомянул о том деле, которым закончилась его журналистская карьера. О своем отце он также не стал рассказывать. Когда Кэрри спросила его, почему он решил заняться «связями с общественностью», он сказал:

— Из-за денег.

Его непродолжительная работа в Диснейленде не заинтересовала ее, она оживилась лишь тогда, когда он рассказывал об экстравагантном приключении, из-за которого его уволили. Кэрри заметила, что раз он не стал обычным клерком, то, значит, для него не все потеряно, значит, он способен на протест.

— Только центр этого протеста находился в штанах, а не в голове, — усмехнулся Уиндер.

Кэрри повторила то, что уже говорила два дня назад:

— Ты всегда можешь вернуться к своему репортерскому ремеслу.

— Боюсь, что нет.

— Так зачем тебе понадобилась машинка? Печатать любовные письма? Или, может быть, исповедь? — Кэрри прошлась по клавишам машинки.

В вагончике вдруг стало тесно и душно. Уиндер почувствовал, как в висках у него пульсирует кровь.

— Да, ты была права, когда спрятала от меня оружие, — сказал он.

— Оружие не в твоем стиле. — Кэрри передвинула каретку, и раздался звонок. — Бог наградил тебя талантом самовыражения, владения языком.

— Ты же никогда не читала, что я написал, — простонал Уиндер.

— Нет, — призналась она.

— Поэтому, говоря о моем так называемом таланте…

— Так это же хорошо, что ты сомневаешься, — сказала Кэрри. — Было бы глупо, если бы ты хвастался своими способностями. А теперь ты должен помочь мне открыть бутылку вина.