Покажи мне любовь

Я не понимала, что происходит со мной, с Матвеем, с нами и между нами. Полный бред. Было ощущение, что мы играем с ним совсем не те роли. Словно между нами должно быть все по-другому. Словно мы где-то пропустили какой-то важный момент в игре, после которого все пошло наперекосяк. И самое интересное, что я не знала, как это исправить, но очень-очень хотела.

А вот Матвей не хотел. Для него наш поцелуй совсем ничего не значил. Соколов действительно очень умело прекратил мою начинающуюся истерику. И он явно не думал о нем столько, сколько думала о нем я. Но с одной стороны даже была благодарна ему за эту наглость. Ведь если бы не его жадные ищущие губы, я могла столько ему наговорить, что потом еще долгое время бы жалела о своих словах. А так лишь немного переборщила с взаимностью. Слишком близко приняла. Слишком много позволила. Но, судя по его реакции, он этого даже не заметил. Или сразу же забыл.

Мы еще много раз виделись с Матвеем. Всегда в клубе. Так как Влад вернулся, то мне пришлось покинуть его жилище и вернуться в вип-комнату, арендованную у Мирона. Я практически поселилась там. Хотя до ужаса хотелось сбежать. Потому что каждый раз, придя в клуб, я думала не о том, что мне нужно заниматься своими делами, а об этом придурке, который целовал меня, чтобы не слышать. Но эти встречи был каким-то наваждением от которых я не могла отказаться. И отец. Он следил за мной. Потому что совсем недавно намекнул, что знает где и как я провожу время, имея в виду Мирона.

- Не такую я хотел себе дочь, - процедил он, когда я в очередной раз проигнорировала все его упреки и хлопнула дверью в его кабинете.

И я не таких родителей хотела. Хотя давно смирилась и пыталась выживать, как умела сама. И совесть не окончательно потеряла. Потому что, сбегая вниз по лестнице, чувствовала, как щеки горят от стыда.

Да, мне было стыдно. Потому что ни слова не могла сказать в свое оправдание. И злости через край. Ну, почему они все увидев меня рядом с Мироном, сделали свои выводы. Нелицеприятные. Папа, Матвей. Думаю, скоро и Влад обо всем узнает.

Одно радовало, что Мирон сдержал обещание. Ни окружающие, ни папины ищейки не смогли докопаться до правды. Он сохранил мою тайну, и все вокруг знали все, что взбредет им в их воспаленный мозг, но только не правду. Конечно, я знала, что раз папа заинтересовался Мироном, то уже совсем скоро все может раскрыться, если я не найду новое убежище. Но думать об этом совершенно не хотелось. Я устала. Очень сильно. Я устала врать, притворяться, маскироваться, придумывать, сбегать, отстаивать. И где-то в глубине души, мне хотелось, чтобы все узнали правду. А в некоторые дни, когда моя голова не варила от переизбытка информации, а ноги едва передвигались от усталости, я готова была сама пойти и все всем рассказать. И только осознание того, что я прошла почти половину пути, придавало мне сил держаться и молча играть свою роль. Было бы очень жалко взять и одним признанием пустить все коту под хвост.

Как только вспомню, сколько я сил, денег и нервов вложила в свою мечту - передергивает. И самое удивительное во всем этом то, что мой отец ни о чем не догадывается. Скорее всего это невероятное везение. Потому что я, как игрок, намного слабее его. И у него возможности такие, что я не знала, почему до сих пор он не в курсе, что я делала за его спиной. А он точно не знает. Иначе меня бы давно посадили под амбарный замок и нашли бы способ петь под его дудку. Но вот уже два с половиной года, мне удается водить папу и его охрану за нос. Не уверена, что они особо меня выслеживают, но это только благодаря нашему бывшему водителю Дмитрию Петровичу. Он на папу работал еще с лихих девяностых. А потом в силу возраста его определили ко мне в личные водители. Мужик он классный и любит меня, как родную дочь. Ну, я от него была в восторге. Любой мой каприз с добродушной улыбкой на губах. Сколько я ему крови попила, но он не сдался, и стал не только моим водителем, но и личным ангелом-хранителем. Начиная с поездок в школу, и заканчивая моей любой прихотью, - Петрович всегда был рядом. Я пробовала отказаться от его услуг, обманывала его, но на первых этапах мне было так тяжело, что я думала сдаться. И тогда именно Петрович, этот пятидесятилетний усатый мужик, поддержал меня и помог пустить пыль в глаза нашей охране и моему отцу. Мы с ним разработали план действий, план моих передвижений и он безбожно врал всем, прикрывая мой зад, благодаря чему у меня все шло как по маслу. Ни у кого даже не возникло подозрений, что Петрович может врать. А то, что я пропадаю с ним целыми днями по салонам и бутикам, это нормально. Я же богатая, не знающая ни в чем себе отказа стерва.