Покажи мне, зеркало…

Дочь джентльмена, она обладала столь удивительными манерами и грацией, что вкупе с ангельской внешностью делали ее больше похожей на сказочную принцессу спустившуюся в этот грешный мир со страниц величайших творений известных сказочников.

Несмотря на темно-синий наряд, который был способен состарить любую юную дебютантку, двадцатидвухлетняя Мирабель выглядела не старше семнадцати лет. Белокурая, с огромными голубыми глазами, обрамленными пушистыми золотистыми ресницами, придающими ее застенчивому взгляду особое очарование и нежнейшим румянцем на фарфоровой, без малейшего изъяна коже, она не оставляла другим девицам ни малейшего шанса быть замеченными бароном.

В не слишком низком квадратном вырезе ее почти вдовьего платья, угадывались очертания упругой белоснежной груди, подчеркнутой затянутой в корсет тоненькой талией.

Стоя возле парадной двери согласно этикету, приветствуя каждого гостя, Райтон словно под воздействием каких-то чар напрочь позабыл о своих обязанностях и стремительно спустившись с высокого крыльца, остановился перед неземным созданием:

— Господи, Мирабель, ты стала еще прекрасней, чем я помнил.

Она подняла на него ясные глаза и улыбнулась, обнажив ровный ряд жемчужных зубов:

— Здравствуй, Райтон. Я счастлива видеть тебя. Добро пожаловать домой…

Свадьба состоялась через два месяца, и еще долго оставалась главным предметом обсуждения провинциального общества. В специально выписанном по такому случаю из Парижа наряде из тонкого кружева ручной работы и длинной фате, которую несли за нею две крошечные девочки, наряженные ангелочками, под вздохи умиления и зависти, Мирабель, еще более прекрасная, чем прежде, держа в руках букетик из флердоранжа, медленно шествовала по украшенному цветами церковному проходу навстречу жениху. Стоящий рядом со священником Райтон с восхищением наблюдал за каждым ее шагом ловя себя на мысли, что готов стоять так всю свою жизнь, лишь бы это ощущение умиротворения и полного безграничного счастья никуда не исчезало.

Но, оно исчезло. Не прошло и нескольких часов после устроенного им пышного торжества с танцами и реками шампанского льющегося из установленных прямо на лужайке хрустальных фонтанов, с которого ни один гость не ушел недовольным, наступила брачная ночь, во время которой новобрачный к своему ужасу и гневу обнаружил, что его невеста не девственница. "Ангел", которого он боготворил, оказался падшим.

Долгие годы, проведенные на Востоке, где девственная чистота была в особенном почете, очень сильно сказались на его мировоззрении, и даже тот факт, что она была помолвлена с его братом, не давал ей права дарить ему себя до свадебной ночи. Ужасное разочарование — единственное, что он почувствовал в тот миг.

Не произнеся ни слова борясь с мучительными подозрениями, Райтон накинул на плечи халат и покинул опочивальню супруги проведя ночь в одной из гостевых комнат. Когда же на следующее утро он вызвал новоиспеченную супругу для разговора в свой рабочий кабинет, то был несказанно удивлен произошедшими с ней кардинальными переменами. Это была не та Мирабель, в которую он тайно был влюблен всю жизнь, и на которой как он думал женился. Ангел исчез, а вместо него появилась презрительно кривящая губы дьяволица, которая и не думала оправдываться, открыто заявив, что имела связи с другими мужчинами в том числе и с его братом, а за него вышла только ради денег.

Первым порывом было ударить ее, уничтожить, стереть с лица усмешку торжества, что так ловко сумела провести его и выставить на всеобщее посмешище, но затем он вспомнил о своих обязанностях по отношению к родовому титулу и о том, что несмотря ни на что, она пока еще его супруга.

Не спуская глаз с лица, которое еще совсем недавно боготворил, а нынче же ненавидел всеми силами души, он, сложив руки на груди холодно произнес:

— Мне наплевать с кем ты спала до меня, и с кем еще собираешься переспать. Все что мне от тебя нужно — это наследник, которого хочешь ты или нет, мне подаришь. После этого, ты вольна будешь поступать так, как заблагорассудится, ибо я больше не желаю видеть тебя ни в своем доме, ни в своей жизни. Само собой, тебе будет выделена приличная сумма на содержание, которая поможет тебе безбедно существовать до конца жизни, но только ни ребенка, ни меня ты больше не увидишь.

— Ты не посмеешь. Я — твоя жена, и тебе никогда от меня не избавиться.

Она кричала еще что-то ему во след, но он, посчитав разговор оконченным, ее уже не слышал. Велев оседлать любимого жеребца, он вскочил в седло и понесся вперед, желая только одного, чтобы его разбитое сердце перестало кровоточить и не болело так сильно.

Господь смилостивился над ним, когда ровно девять месяцев спустя после проклятой ночи, Мирабель благополучно разрешилась от бремени, подарив вместо ожидаемого наследника, дочь.