Покемоны и иконы

«Может, заранее обсудить с ней это?» – задавал я себе вопрос, замечая, что только от одной мысли моё возбуждение возрастало. «Или сделать ей сюрприз?» – эротическая фантазия быстро разыгралась и помчала меня во все тяжкие. «Она мне этого не простит, но, уверен, сама жутко возбудится», – продолжал я прокручивать воображаемый сюжет, совсем не заметив, как Ирка подошла ко мне сзади и ещё мокрым телом прижалась, нежно обвив мою талию своими руками. Я медленно развернулся, и полотенце с её плеч соскользнуло на пол.

Мы уснули поздно. Даже не помню, как глаза начали смыкаться. В тот вечер между нами, как в грозовую ночь, один за одним пробегали электрические разряды, страсть была такая безумная и безудержная, что, чуть отдохнув, нас вновь и вновь бросало друг к другу, соединяя в один проводник, в одну замкнутую цепь. Может, вмешалось шестое чувство, как будто понимаешь, что с человеком тебе увидеться больше не суждено, и вы смотрите друг на друга, держите друг друга за руки, гладите другу другу волосы и плечи, как в последний раз, чтобы каждый бугорок, каждая морщинка, каждый волосок остались в памяти кончиков пальцев.

Часть 2

I disapprove of what you say, but I will defend to the death your right to say it.

The Friends of Voltaire

Evelyn Beatrice Hall

[4]

12. Задержание

Первое, что я услышал, был сильный хлопок, как будто упала плашмя стена соседнего дома. Мозг ещё не хотел просыпаться, и посторонние звуки тут же визуализировал в короткий сон.

Что есть мочи я кинулся бежать от ворот, чуть подперев их бревном. Бревно было тяжелым и выскальзывало из рук. Я несколько раз ронял его прямо на ноги, снова поднимал и пытался упереть в выступающую перекладину. Через щель я видел приближающихся чёрных всадников с привязанными к шеям лошадей собачьими головами. Времени не было. Я метнулся на задний двор. За спиной я услышал, как разлетается вдребезги забор моего дома. Шею обдало холодным ветром, я споткнулся и неуклюже растянулся в заваленной сеном грязи. Всадники окружили меня, и, тыкая в меня кнутовищем, один из них провопил: «Встать!»

«Подъём! – что-то металлическое и холодное больно уперлось в лодыжку. – Встать! Быстро!»

Чья-то сильная рука резко сорвала с нас одеяло и схватила моё запястье, лежащее на обнаженной Иркиной груди. Рывок – и я уже стоял на полу, стыдливо прикрывая одной рукой пах, а вторую пытался высвободить из крепкой хватки. Что-то тупое металлическое уперлось между ребер, я подсел, изогнувшись от нестерпимой боли. Свободная рука вмиг оказалась за спиной. Я почувствовал, как на запястьях щелкнули наручники. Последовал толчок между лопаток, и я был вмазан в стену.

«Быстро встала! – боковым зрением я заметил, как Ирка попыталась найти на полу свою одежду, но человек в маске взял её за шею и отстранил к столу. – Без лишних движений!»

«Фамилия! Имя! Отчество!» – услышал я над своей головой.

«Дайте нам одежду», – ответил я и тут же получил в область печени чем-то тяжелым.

«Назови свою фамилию, имя, отчество, – услышал я тот же вопрос, но произнесенный человеком, как мне показалось, более старшим по возрасту. Говоривший был спокоен, и в его интонации угадывалось наличие диплома о высшем образовании. – Давай без глупостей. Мы спрашиваем, а ты быстро и четко отвечаешь на вопросы».

Сопротивляться было глупо. Да и вид я имел довольно жалкий для продолжения сопротивления. В мою съёмную квартиру ворвался по меньшей мере десяток вооруженных до зубов амбалов в штатском, а я и моя подруга стояли в окружении этих тварей совершенно голыми. По ногам несло сквозняком из подъезда – дверь в квартиру была настежь открыта.

Я как можно скорее и четче ответил на вопросы о моей короткой биографии и, когда повисла пауза, умоляюще спросил: «Теперь-то мы можем хоть что-то надеть на себя?»

Мне под ноги бросили мою длинную мантию, в которой я в Храме на Крови покемонов ловил, и расстегнули наручники, чтобы я смог надеть её и укутаться. По-прежнему мне приходилось стоять в углу, как провинившемуся школьнику.

«Соколов, вы задержаны по подозрению в совершении преступления, предусмотренного статьей двести восемьдесят второй Уголовного кодекса, за разжигание ненависти и вражды, то есть экстремизм. В квартире будет проведен обыск в присутствии понятых. Понятые, пройдите к столу».

Я слушал этот бубнёж за своей спиной и не мог поверить своим ушам.

«Всё понятно?» – голос из-за спины вновь обратился ко мне.

«Не совсем», – ответил я.

«За размещение в интернете ролика о ловле покемонов в храме, – пояснил голос. – Снимал такой ролик?»

«Вы сейчас серьёзно?» – как бы в надежде на то, что это просто чья-то шутка, спросил я в ответ. На сотые доли секунды я представил, как в квартиру входят мои друзья, Ирка бросается мне на шею с букетом цветов, а Валдис Пельш громко объявляет, что это розыгрыш.

«Для тебя теперь всё очень серьёзно», – голос был сухим и негромким.