Покер с Аятоллой. Записки консула в Иране

развернутую информацию не представлялось возможным. После Афанасия Никитина в ту глушь из

наших никто не забирался. Спросить было не у кого.

Из Тегерана в Заболь прямых рейсов нет. Лететь предстояло до Захедана, это центр провинции, а

оттуда непонятным образом добираться до места. Мне выдали командировочные, на которые

можно было купить три бутерброда, немного денег «под отчет» и письмо с гербовой печатью о

том, что я полномочен принять у иранцев заблудившийся АН.

Перед отлетом я встретился со своим тегеранским коллегой, Саней Балакиным, зав. консульским

отделом посольства. Он только что опрашивал наших ребят, освобожденных из контрразведки, и

знал обо всем в деталях. Сейчас занимался отправкой людей и тела погибшего штурмана. «Ты

прикинь там, на месте, если удастся, — попросил Саня, — сам ли он застрелился?»

Плана действий у меня не было. Чего сочинять, когда ничего неизвестно. В этих случаях решают по

обстановке. Первое, что увидел, когда приземлились, — пасдара на летном поле. Он проверял

документы у спускавшихся пассажиров. Ну вот и ответ на вопрос «с чего начинать?».

Подошел к пасдару, спросил, где у них штаб. Пасдар нахмурился: дело в том, что я говорил по-

персидски, как местный, внешне тоже не отличить, но одет был в добротный английский костюм и

белую рубашку с галстуком.

В совокупности по канонам революционного времени это — измена. Понимая причину, я

объяснил, что я не иранец, а «шурави», и показал документы. Парень остолбенел. Он начал

оглядываться по сторонам, готовясь увидеть новые русские самолеты с десантом. Крутил головой

минуты две-три, проверил небо, землю и горизонт. Наконец, убедившись, что я совершенно один

и вышел из тегеранского «Боинга», бормоча что-то под нос, как мне послышалось, про чертей, повел меня к зданию аэропорта.

Стороннему человеку трудно понять всю прелесть момента, поэтому поясню: явление наших

военных и дипломата в том уголке земного шара в те годы можно сравнить разве что с

нашествием инопланетян — страшилок из современного блокбастера про крушение мира.

В штабе Корпуса долго куда-то звонили, выясняли, кто я такой. Получив подтверждение, дали

джип и охрану, и мы тронулись из Захедана{[51]} в Заболь.

Сопровождающих было двое — молодые ребята из КСИР. Поначалу вели себя настороженно, но

любопытство все-таки одолело (когда еще встречаешь разумное существо из потустороннего

мира). Слово за слово — разговорились: о жизни, войне, истории с самолетом. Без злобы. Не из

симпатии к нам, конечно, просто у них в печенках сидели афганцы, наркотрафик и собственная

беспомощность. С горькой усмешкой они рассказали про караваны и что на этом участке границы

их всего девятнадцать парней, с одним вертолетом и парой джипов. Держать больше, видимо, не

было смысла, граница-то условная.

Я в ответ «по секрету» раскрыл им военную тайну — несколько наших старых армейских баек, добавил свежий тегеранский анекдот и сумел расположить их к себе. В результате узнал, что в

Заболе делами ворочает местный шейх, он же «шахрдар»{[52]}, амбициозный, упрямый и

злобный. Решать вопросы придется непосредственно с ним и следует быть осторожным.

Информация ценная. Впрочем, я и до этого не расслаблялся.

Но вот и Заболь. Городом не назвать — деревенька. Дома из самана (глина с соломой) в один этаж, есть и кирпичные, но очень мало. А вот и аэродром. На поле стоит простреленный АН, а рядом —

транспортный АН12. На нем из Союза доставили двигатель, ремонтников и новый экипаж.

Группа прибыла накануне, старшим у них — заместитель командующего ВВС Среднеазиатского

округа, полковник. Остальные тоже военные, но все в гражданском, конечно. Полковник дельно и

коротко доложил о техническом состоянии АНа: «Двигатель заменен, лететь можно в любую

минуту». И добавил, перейдя на шепот, что с той стороны ирано-афганской границы нас страхует

десантный полк. И если у нас возникнут проблемы, стоит только добраться до рации в самолете и

через двадцать минут на эту пустыню обрушатся наши (!!!)

Во как! Этого только нам не хватало! Ну, генералы — светлые головы! Последствия могут

присниться только в кошмарном сне. Чтобы закрыть эту тему, я объяснил, что полк за горой — это

здорово, но если кто-то из нас сделает шаг к запечатанной рации, нам всем перережут глотки.

Это точно? — спросил полковник.

Точно. Я давно здесь живу.

Полковник был человеком толковым, он кивнул головой, и мы отправились ужинать.

Ночевать я остался у летчиков. Они разместились в маленьком домике на территории аэродрома.

В одной из комнат я обнаружил свободную койку у большого окна. В душную летнюю ночь в этой

дыре лучшего не отыскать. Поздно вечером к нам заглянул начальник аэродрома, с ним какой-то

пасдар, видимо местный. Они сообщили, что встреча с шейхом назначена завтра на полдень.

Начальник — это тот самый служка, с которым беседовал наш командир. Он обладал приятным

чувством юмора и со смехом поведал, как наложил в штаны, когда к нему в кабинет ввалились

блондины в тельняшках. Скоро они распрощались, я пошел провожать их до двери. В коридоре

пасдар неожиданно приотстал и в какой-то момент оказался рядом со мной один.