Похищая жизни.

Мук совести я не испытывал. Любой другой Наблюдатель на моем месте поступил бы точно так же.

-- Не самый благородный поступок, Уистлер. -- Блейк достал из кармана трубку и начал набивать ее табаком.

Он же бросил!

-- В следующий раз я позабуду о клятве, данной Совету, и поведу себя достойно, как истинный джентльмен. Позволю этой выскочке делать все, что взбредет в ее бесшабашную голову: кромсать преступников, рушить наши планы, менять прошлое по своему усмотрению. Все ради прекрасных дам.

-- Хватит ломать комедию! -- взревел Адам, в порыве гнева едва не разломав любимую игрушку пополам. Демонстративно отвернувшись, принялся вышагивать вокруг мраморного постамента, посасывая чубук. Наверное, обдумывал, как объяснить выходку Брук вышестоящему руководству. Так ничего и не придумав, что-то проворчал себе под нос и поднял на меня глаза. -- Ты еще здесь?

-- Адам... -- начал было я.

-- Я уже сказал, делом Авроры займется Кеннинг. Он сумеет справиться с Алексис, будет ее сдерживать.

Да уж, такую сдержишь!

-- А ты иди, хорошенько выспись, на тебя смотреть тошно. И не дави на меня!

Продолжать полемику не имело смысла. Взяв плащ, перекинул через руку и направился к выходу. Уже у двери обернулся и сказал:

-- Ваша мечта исполнилась, мистер Блейк. Я до конца своих дней останусь вольной птицей.

Собирался покинуть башню, когда услышал за спиной тихий оклик Лестера:

-- Девин...

-- Что?!

-- Часы верни.

Я тихо выругался. Наивно полагал, что в пылу спора о них забудут.

Фад забрал у меня артефакт -- карманные часы, изобретенные более века назад одним гениальным магом. Именно с их помощью мы возвращались в прошлое и только они могли вернуть мне Аврору.

У входа в Бюро столкнулся с Ником. Рабочий день уже окончился, поэтому друг собирался домой отдохнуть. Прошлую ночь он провел у меня, пытался поддержать, хотя от его участия делалось только хуже.

Я хмуро кивнул ему на прощание и, накинув плащ, пошел в сторону Миддл-стрит.

-- Куда собрался? -- нагоняя меня, крикнул Росс. -- Твой дом в другой стороне.

Возвращаться в родные пенаты не было никакого желания. Там все напоминало об убийстве. А будуар матери хотелось облить керосином и сжечь!

-- Ты не ответил!

-- А разве обязан?!

В другое время Росс бы обиделся на такие слова и, послав меня, отправился восвояси. Но сейчас решил не обращать внимания на резкий выпад, оправдывая его моими расшатанными нервами. Я скривился. Еще не хватало, чтобы меня начали жалеть! Ненавижу это унизительное чувство!

-- Где собрался провести вечер?

-- Не знаю, -- ответил честно, так как сам не понимал, куда иду. -- Отправляйся домой, выспись. Ты двое суток на ногах.

-- И оставить тебя одного в таком состоянии? -- усмехнулся Ник. -- Это вряд ли.

-- Я в порядке.

-- Ну да! -- Заметив, что дождь усиливается, друг быстро произнес: -- Пойдем!

Я не стал спрашивать, куда и зачем мы направляемся. Просто поплелся следом, в глубине души радуясь, что Ник не уехал. Оставаться один на один со своими мыслями было невыносимо.

Миновав Трианскую площадь, главным украшением которой была Национальная галерея Миствиля, мы свернули в темный, пропитанный резким запахом нечистот проулок. Его достопримечательностью, в отличие от Трианской площади, была дешевая забегаловка. Хотел спросить, что мы здесь потеряли, но Ник уже скрылся за хлипкой дверкой, чудом державшейся на одной петле.

Покосившаяся дверь не обманула моих ожиданий: в таверне царили грязь и убожество, по скрипучему полу, словно неопознанные объекты, летали клочья пыли, странные ароматы доносились с кухни. Внутри было темно, лишь тусклые керосиновые лампы освещали вход, все остальное помещение утопало в вонючем табачном облаке.

Не говоря ни слова, Росс указал на ближайший свободный стол и растворился в полумраке. Я сел на лавку. Та, подозрительно заскрипев, накренилась на один бок. Пришлось сдвинуться на середину, чтобы восстановить равновесие. Стараясь отвлечься от грустных мыслей, попытался рассмотреть лица посетителей, но дымовая завеса делала пространство непроницаемым.

Наконец вернулся Ник, неся на подносе две кружки эля.

-- Пей, -- без обиняков начал он, опуская на стол стеклянную тару.

Я покорно исполнил указание, влив в себя отвратное пойло. Поморщился, машинально поискал глазами закуску, но ничего съедобного в поле зрения не попало.

Росс молча придвинул ко мне вторую порцию эля. Решил лечить алкоголем? Боюсь, это не поможет. Хотел уточнить, так и будем сидеть: я пью, Ник гипнотизирует меня заботливым взглядом, но не успел.

-- Сейчас еще принесут, -- обнадеживающе произнес приятель.

Вторая порция эля оказалась не такой мерзкой. Не бренди, конечно, но сейчас все сгодится.

Принесли наш заказ, состоящий из нескольких кружек все того же эля. То ли Ник поскупился на еду, то ли решил, что так я быстрее дойду до нужной кондиции, пришлось ограничиться алкоголем. Не помню, сколько раз подбегала служанка с подносом. После третьей порции я впал в прострацию и не отвлекался на посторонние предметы, сосредоточившись на стеклянных кружках. А их количество все увеличивалось.