Похищая жизни.

Чинно поклонившись, слуга распахнул передо мной дверь.

-- Куда прикажете подать завтрак? -- забирая у меня пальто, спросил он.

-- Я неголоден и надолго здесь не задержусь.

Домоправитель порывался еще что-то сказать, наверное, хотел выразить свои соболезнования. К счастью, вовремя понял, что в данный момент хозяин не расположен к задушевным беседам и благоразумно заткнулся.

Я привычно обежал взглядом знакомую обстановку. К этому дому, где прошло все мое детство, я питал особые чувства и любил уединяться здесь от столичной суеты. К сожалению, на этот раз остаться в Сентвуде и попытаться разобраться в своей жизни, напоминающей клубок, сплетенный из загадок и трагедий, возможности не было. Время бежало с неимоверной скоростью, и каждый новый день отдалял меня от Авроры. Скоро я буду бессилен ей помочь. Если не возьму себя в руки и не сосредоточусь на расследовании. Потребуется больше информации, чтобы Совет счел необходимым снова вернуть меня в прошлое, и тогда я просто буду не вправе ошибиться.

-- Мне бы хотелось взглянуть на вещи леди Каролин, если, конечно, они сохранились, -- нарушил я тягостную тишину. Сейчас бы пригодились любые, даже самые незначительные зацепки. Возможно, удастся выяснить, как медальон оказался в моей семье и знала ли сама Каролин, каким сокровищем обладала.

-- По приказу леди Маделин вещи покойной графини отнесли на чердак, -- с готовностью доложил слуга.

Я мысленно поблагодарил мать за то, что она не избавилась от ветоши, как обычно любила делать, а сберегла, будто предчувствовала, что в будущем что-нибудь может пригодиться.

-- Отнеси все в мой кабинет.

Поклонившись в очередной раз, дворецкий отправился выполнять указание, велев миссис Ларсон, показавшейся в тот момент из столовой, подать чай. Мои слова об отсутствии аппетита он предпочел оставить без внимания. Поприветствовав пожилую женщину слабой улыбкой, я поднялся наверх. В кабинете, как обычно, царил полумрак. Раздвинув шторы и запалив свечи, подбросил в камин поленья. В Сентвуде и летом было прохладно, а с приходом осени старый дом превращался в настоящее ледяное царство, и даже затопленные камины не могли согреть просторные нежилые помещения.

Устроившись в кресле, позволил себе расслабиться, справедливо полагая, что хотя бы несколько минут покоя я уж точно заслужил. Словно загипнотизированный, любовался игрой золотых искр, вслушиваясь в потрескивание сухого дерева. Не знаю почему, но этот звук всегда действовал на меня умиротворяюще. Я мог часами сидеть у огня, ни о чем не думая и потеряв счет времени. Очнулся, когда за спиной скрипнули створки. Мэри бесшумно пересекла комнату и поставила на стол поднос. Кабинет сразу наполнился запахом поджаренного хлеба и бекона. Следом за кухаркой явился домоправитель, неся в руках большую коробку, полную старого барахла.

Бегло просмотрев шкатулки, набитые всевозможными побрякушками (Каролин всегда питала слабость к драгоценностям), я перешел к переписке. В основном это были письма от моего деда, Редьяра Уистлера, и от многочисленных знакомых графини. Ни в одном не было даже упоминания о медальоне.

После часа корпения над любовными признаниями деда и подробнейшими отчетами об отдыхе на престижных курортах закадычной подруги Каролин, баронессы Абигейл Свон, вынужден был признать, что тайна артефакта, скорее всего, так и останется неразгаданной. Прочитав по диагонали еще несколько посланий, достал из конверта последнее. Без сомнения, оно было написано рукой Каролин, но его содержание ввергло меня в недоумение. Непонятно почему, письмо было адресовано... детям Абигейл. Несколько обрывочных фраз, на мой взгляд, лишенных всякого смысла:

"Простите, что предала вас. Воспоминания о совершенной ошибке будут преследовать меня бесконечно, и я хочу, чтобы вы знали -- расставание с вами далось нелегко, но это был единственный выход. Так у меня хотя бы появилась возможность наблюдать за вами со стороны. Хотела бы все исправить, но понимаю, что это невозможно. Я умерла для вас. Навсегда.

Браз слишком много знал и рано или поздно пришел бы за мной. Поэтому оставалось только исчезнуть. Но сердцем и душой я всегда буду с вами.

Навеки ваша Абигейл".

Пару минут я смотрел на пожелтевший листок, на несколько строчек, написанных размашистым почерком Каролин с замысловатыми завитушками. В голове крутились вопросы: зачем понадобилось писать от лица подруги и почему письмо так и не было отправлено адресату? И что за нелепое содержание? Кажется, графиня на закате своих дней окончательно лишилась рассудка, иначе ничем другим этот бред объяснить нельзя.