Похищение Афины

— И передо мной вдруг возникло видение. Оно напоминало те предчувствия, какие у меня когда-то случались. Это было ужасно. На тебя напало страшное чудовище, какой-то монстр из древних мифов, с крыльями и клювом!

И она описала мужу все, что видела. Он терпеливо выслушал, продолжая держать ее руку в своих, но выражение лица его оставалось скептическим на протяжении всего рассказа.

— Ты просто заснула, Мэри, и это был всего лишь сон, дурной сон. Конечно, врагов у меня немало. Не было ли чудище похожим на Наполеона? Я бы не удивился, если б у маленького капрала вдруг обнаружились большие крылья.

Элджин расхохотался, и Мэри поняла, что ее рассказ он не принял всерьез.

— Но боюсь, с тобой может произойти что-нибудь плохое. Я не могу объяснить эту тревогу, но не хочу, чтоб ты видел во всем только глупые суеверные страхи.

— Ты допускаешь мысль о том, что боги-олимпийцы жаждут мщения? Разве они не станут скорее испытывать благодарность к нам за то, что мы спасаем то немногое, что здесь осталось от их изображений? — Он в изумлении всплеснул руками. — Господи, да я уже стал рассуждать почти так же глупо, как ты и Лейси.

Конечно, он прав. Смешно считать, что языческие идолы, даже если они существовали когда-то, до сих пор бродят по земле. Но нельзя отрицать и того, что здоровье Элджина страшно ухудшилось с тех пор, как он увлекся этим афинским проектом. Уж не говоря о том, что надежды, которые он питал относительно наград за свои дипломатические заслуги, оказались обмануты. Разве в Греции его дела поправились? И тем не менее она не находит слов, чтобы объяснить ему свои страхи.

— Извини, дорогой. Я просто напугалась, вот и все. Конечно то, что ты делаешь, совершенно правильно. Именно этим надлежит заниматься здесь и дальше.

— Теперь, когда ты ознакомилась с реальностью, разве это не стало совершенно понятно, Мэри? Афины — царство гения и свободы старых времен. Какая из наций сейчас может именоваться так, Мэри, если не Англия? Сколько раз мне нужно это объяснять?

— Я с тобой полностью согласна. Прежде ты не объяснял этого так понятно. По крайней мере, для меня.

— Очень трудно представить его первоначальную планировку, — говорил Элджин, когда они шли по тропе над театром Диониса, разглядывая его руины сверху.

Почти ничего из знаменитых мраморов, когда-то украшавших театр, не сохранилось. А то немногое, что осталось, было полностью скрыто под беспорядочными обломками. Грязь и мусор громоздились в том месте, где угадывался прежний просцениум. Дикие коты, бродившие здесь стаями, страдая от жары, разбрелись в поисках укрытия от солнечного пекла. Одну смелую стрекозу, неотступно преследовавшую Мэри, ей приходилось то и дело отгонять веером, в то же время стараясь не оступиться на неровной тропинке.

Разрушенный театр представлял собой еще одно удручающее зрелище.

— Где же Одеон? — спросила Мэри у проводника грека.

Вместо ответа тот указал на самую высокую из груд мусора.

— Вы точно знаете это?

Грек отвечал утвердительно. Он абсолютно уверен, что эта куча была прежде Одеоном, то есть тем залом, который велел выстроить Перикл для проведения в нем музыкальных соревнований. В основе проекта этого здания лежал гигантский павильон Ксеркса.

— Но в нем проводились не только музыкальные состязания. Одеон был местом для производства правосудия, — запротестовала Мэри. — Это очень важно! И театром, в котором Софокл и Еврипид впервые ставили свои замечательные пьесы!

Возможно, это вследствие беременности она стала такой раздражительной, а может, просто устала все время видеть перед собой безнадежные развалины.

— Рассказывают, здания, что стояли когда-то на холме, повыше театра, разрушились во время одного из землетрясений и рухнули на театр Диониса, похоронив под собой всех собравшихся зрителей, — принялся объяснять преподобный Хант.

И в самом деле, кроме отдельного ряда вытесанных из мрамора кресел, которые, похоже, служили местами для знатной публики, вся аудитория были погребена под обломками камня.

— На мой взгляд, весьма возможно, что Одеон постигла такая же судьба. Он полностью разрушен.

Опираясь на походные трости или используя их в качестве балансира для сохранения равновесия, вся группа осторожно обходила провалы между камнями, спускаясь вниз по склону к уцелевшим креслам. Их украшал орнамент такой красоты, что великолепия резьбы просто нельзя было не заметить, к тому ж состояние чудом сохранившихся кресел было прекрасным. Как прекрасен был и мрамор, блестевший оттенками серого и кремового.

— Они великолепны! — воскликнула Мэри. — Настоящие королевские троны.

— Вы могли бы распознать сюжеты резьбы на креслах? — спросил Элджин у священника.

— О да, вполне. Полагаю, здесь изображен эпизод борьбы Тесея или кого-то другого из героев с амазонками.

Они медленно обходили сиденья, чтобы полюбоваться орнаментом на их спинках.

— Вот венки из оливковых ветвей, символы победы. А здесь, смотрите, щит Афины. Перед нами изображения символов афинской демократии и свободы.

— Давайте присядем и немного отдохнем, — предложил Элджин.