Похищение Афины

Но он оставался ее милым первенцем, и Мэри приходилось отворачиваться от больших, вопрошающих голубых глаз, когда надо было строго отчитать его. Сейчас в Афинах она вела дом сама. Элджин организовал для них обоих еще одну поездку, в этот раз по центральным областям Греции, но она упросила его отправиться без нее. Не хотелось снова оставлять детей без присмотра, а самой трястись на осле. Ей уже довелось преодолевать верхом предательские горные тропы, едва не на четвереньках пробираться по грозящим обвалом археологическим развалинам, долгие ночи проводить в жалких хижинах и палатках. На седьмом месяце беременности, став неповоротливой и грузной, она боялась возвращения атак удушья. Возможно, из-за летней жары — она шла на пользу Элджину, но не он ведь вынашивал в чреве дитя — Мэри страдала, как никогда прежде. К счастью, доктор Скотт располагал неисчерпаемыми запасами опия, а этот препарат прекрасно успокаивал ее нервы и, как она полагала, предотвращал приступы удушья. По крайней мере, она сохранила крепкий ночной сон.

— Одна строчка от тебя — и я тут же примчусь обратно, дорогая, — пообещал ей Элджин при отъезде.

К нему вернулись его прежние мужественные и заботливые манеры после долгих недель верховых прогулок, лазанья по кручам и утесам и поездок под жарким солнцем.

— Я не стану звать тебя, как бы сильно мне этого ни хотелось, — ответила она.

Мэри про себя таила мысль о том, что без мужа сумеет управиться лучше. Античные древности — а их были тонны и тонны — хранились упакованными на складе в Пирее. С Акрополя они увезли все, что можно. Из одного только Парфенона было вывезено пятьсот двадцать четыре фута фриза, пятнадцать метоп и семнадцать статуй с восточного и западного фронтонов, считая прекрасную голову лошади. Четыре рельефа они забрали из храма богини Ники. Множество отливок, слепков, рисунков, описей и мерок оставались в Афинах. Статуя кариатиды ожидала погрузки на корабль, как и большое мраморное кресло из театра Диониса. Судьба Эрехтейона оставалась под вопросом до тех пор, пока не будет найден корабль для его транспортировки. Теперь дюжины больших и малых произведений искусства, что отыскал Элджин во время поездки по Пелопоннесу, стекались сюда, а сам он держал путь в Фивы для дальнейшей охоты.

Но лорд Нельсон продолжал отказывать ему в просьбах выделить даже одно военное судно для перевозки ценностей. Лусиери беспокоился, что турецкие власти, ответственные за греческие территории, начнут бить тревогу, оттого что поток мраморов покидает Акрополь.

Мэри опасалась, что в случае неудачи со своим афинским предприятием Элджин снова превратится в того болезненного ревматика, каким он был к концу их пребывания в Константинополе. И сейчас, по его отъезде, она думала, что видит возможность помочь мужу, и стремилась привести свой план в исполнение.

На борту «Мьютина», одного из кораблей королевского флота, в Афины прибыл капитан Хосте, двадцатидвухлетний шкипер, которого Мэри принимала в своем доме в Константинополе. Он был очень болен, туберкулез точил силы юноши, и Мэри устроила его в верхних комнатах дома, в котором обосновались они сами. Молодой человек не сомневался, что смерть стоит у него за плечами, но Мэри выходила его, обеспечив прекрасной здоровой диетой на молоке и сыворотке. Помимо этого она сумела убедить юношу в том, что его высоко ценит адмирал Нельсон, что он — краса королевского флота его величества, и она не позволит ему умереть так далеко от родного дома. Молодой человек не покидал корабля на протяжении уже девяти лет и все это время не виделся со своей семьей. Мэри была уверена, что именно это в значительной степени и вызвало его болезненное состояние. Она заботилась о юноше так, будто он был ее собственным сыном, хотя разница в возрасте между ними составляла всего около двух лет. Молодой моряк поправился, и когда он достаточно окреп, чтобы вернуться на корабль, Мэри отправилась с ним в порт, где подвела к складам и показала тюки, ждавшие отправления в Англию.

Что он мог сказать?

— Ваше судно, как сказал мне лейтенант, отправляется прямо на Мальту, капитан Хосте, — обратилась к нему Мэри. — Встреча с врагами практически исключена. И вы могли бы сделать для меня большое одолжение.

Юноша взглянул на свою заботливую опекуншу и клятвенно пообещал взять на борт столько ящиков, сколько возможно.

— Ничто не может быть для меня приятнее, чем оказать вам услугу, мадам. Но на этой неделе у греков какой-то праздник, и ни один из них не согласится выйти на работу. Как же нам доставить такой огромный груз на борт?

Но она уже обдумала эту проблему и нашла выход.

— Не беспокойтесь, капитан Хосте. Я вручила докерам небольшой бакшиш, и они пообещали все сделать.

Затем Мэри отправилась к Лусиери и потребовала, чтобы он, приостановив работы, выделил немедленно несколько человек для упаковки всех ценностей, которые еще оставались на Акрополе и ждали перевозки.

— Никогда не видел ничего подобного, леди Элджин, — отозвался итальянец, поняв, что от него требуется. — Я просто поражен вами.