Похищение из сераля

— Тогда становитесь зятем султана и, несомненно, сможете принять участие в играх сильных.

— И прости-прощай игры куртуазные, которые так тешат инфернальную часть моей души?

— В элитарном обществе к формальному соблюдению моральных заповедей относятся чрезвычайно щепетильно, — назидательным тоном изрек Альбер. — У них, конечно, рыльца тоже бывают в пушку (я-то как журналист знаю), но каждый такой случай моментально моими собратьями разглашается и обсасывается на все лады.

— Категорическое нет. Для личности нет ничего лучше, чем свобода. И потому вмешиваться в мировые события следует инкогнито или под маской случайного образованца.

— А Вы во что-то в Оттоманской империи уже вмешались? — удивился журналист.

— Конечно. Я пытаюсь оттеснить с автомобильного рынка Стамбула германские и французские концерны и продвинуть свой "Лаурин энд Клемент". Тем самым я усиливаю в Турции позиции Австро-Венгрии. Разве это не вмешательство в политику?

— Как Вы сказали? В Турции? Это новое название Османской империи?

— Но ведь ее доминирующей нацией являются турки? Как в многонациональной России русские? Значит название "Турция" вполне правомерно.

— Действительно, — удивился Альбер и вдруг энергично потер руки: — В ближайшем номере "Тан" появится это название, и я хоть на время стану знаменитым! Человек, который придумал новое наименование Оттоманской империи! Надеюсь, вы не против, Макс, такого невинного плагиата?

— Пользуйтесь, де ла Мот. Я не жадный.

— Кстати, завтра в посольстве Франции отмечают пасхальный праздник. Я знаю, что Вы атеист, но тем не менее приглашаю пойти на него вместе со мной — там будут не только представители посольств многих европейских государств, но и приглашенные ими деловые люди, и Вы можете завязать полезные знакомства.

— Благодарю, Альбер. Надеюсь, священников на этом празднике не будет?

Глава сорок шестая. Пасхальный ужин во французском посольстве

В назначенное время (шесть часов вечера) к посольству Французской республики стали съезжаться автомобили, которым ловкие служащие посольства находили места в просторном сквере перед фасадом. Их владельцы шли в сопровождении супруг и, реже, половозрелых чад к парадной лестнице, на которой стоял посол Франции и его жена, приветствуя своих гостей.

— Мы туда не пойдем, — сказал Альбер, — обойдемся служебным входом. Но позже я представлю Вас нашему Эрнесту Хитрозадому.

— За что он получил такое жуткое прозвище? — рассмеялся Макс.

— Двадцать лет назад при выборах в депутаты от Тулузы за него проголосовало более 4000 мертвых душ: префект включил их в списки по настоятельной просьбе Эрнеста Констана, бывшего тогда министром внутренних дел.

— И ему это сошло с рук?

— Не совсем: один из депутатов назвал его "утратившим доверие". Эрнест дал ему пощечину, получил вызов на дуэль, но от нее категорически отказался. С тех пор его карьера пошла вниз (а его прочили даже в премьеры), и он докатился до посла на периферии Европы.

— Серьезный обиженный дядя, — констатировал Городецкий. — Такой должен проводить "свою" политику.

— Он и проводит, — криво улыбнулся Альбер. — Активно помогает бошам строить железную дорогу на Багдад и прихватывает себе понемногу ее акции.

— То есть он действует заодно с почти официальным врагом Франции. Почему же молчит знаменитая французская пресса? К примеру, в Вашем лице?

— Прямых доказательств у меня нет, только косвенные, а с ними скандал лучше не затевать: вмиг в клеветниках окажешься. К тому же наш главный редактор с его сторонниками вроде бы повязан….

— Можно опубликовать анонимную статью, причем в другой газете, конкурирующей. В итоге полететь с постов могут оба: и посол, и редактор.

— Это против сложившихся правил репортерского цеха. Меня вычислят и опозорят.

— Тогда организовать публикацию в турецкой прессе: типа интервью с консультантом по экономике (есть у меня такой знакомый), который особо похвалит французского посла, "много делающего для постройки дороги". А потом переслать анонимно в "Фигаро" или "Монд" перепечатку. В соответствии с девизом репортера "Узнал новость — опубликуй ее!".

— В журналистике Вы дилетант, Максим, — усмехнулся де ла Мот. — На самом деле девиз у нас другой: "Новость, достойная публикации — та, что приносит гонорар".

— Скандальная новость как раз из их числа, — парировал Макс. — Она обрастает комментариями, подробностями, домыслами, последствиями и долго поддерживает читательский интерес. Газета в итоге прекрасно раскупается, а репортеры стабильно получают гонорары.

— Эх, простота… — сказал Альбер. — Предположим, Ваш прогноз сбудется, посла отзовут, но и главный редактор "Тан" будет уволен. На его место придет другой и озаботится: кто свалил моего предшественника? Ах, де ла Мот! Пожалуй, мне такой проныра совсем не нужен. И пойду я по улице, солнцем палимый и ветром гонимый….

— Да-а…. Трудная у Вас профессия, мон ами, ох трудная! Торговля куда спокойнее….