Похищение королевы

Вообще-то, можно не спешить - Надин появится в своей комнате часа через три, не раньше. Пока дождется электрички, доставившей на отдых работающих в Москве и в Ближнем Подмосковьи, пока погрузит непроданный товар на машину, пока отчитается перед хозяином, пока доплетется до нашего дома - пройдет порядочное время.

Я заставил себя перейти от бега трусцой, к прогулочному шагу. Необходимо продумать предстоящую беседу до мелочей, до последнего болтика-винтика, разложить в голове по степени важности и очередности.

И еще одна немаловажная задача, уже не связанная с кокетливой уродиной. Занести в наброски будущей повести свою беседу с Ефремовым. Естественно, подменив действительные имена и фамилии, в том числе собственную, вымышленными. Когда все закончится, можно переделать в обратном порядке. Этого требует документальный жанр.

Поднимаясь по пропахшей тухлятиной лестнице на второй этаж, вспомнил - беседа с Надин состоятся не через три часа, а гораздо позднее. Ибо беседовать придется в постели, а это станет возможным только после того, как старики Сидоровы отправятся на покой и примутся оглашать коммуналку мощным храпом.

Удивительный все же этот храп! Впечатление - дед Пахом и баба Феня беседуют во сне. Он спрашивает ее о чем-то густым басом с переливами, она отвечает визгливым посвистыванием. Начинается подобный "разговор" едва головы супругов соприкасаются с подушками и заканчивается - уверен в этом! - только утром.

А сейчас дед Пахом сидит над развернутой рекламной газетой и делает вид, что самым внимательным образом изучает разновидности предлагаемых товаров, купить которые ему явно не по силенкам. Не обходит вниманием даже автомобили, квартиры, компьютеры.

На самом деле - по стариковски дремлет.

Я ошибся - сосед беспокойно расхаживает по коридору. В унисон со страдальческими вздохами постукивали бескаблучные домашние тапочки. Ох-ох-ох... шлеп-шлеп-шлеп. Старика явно что-то тревожит. Интересно, что именно?

В последние дни маразматик большую часть времени проводит в коридоре или на кухне. Прислушивается к шуму на лестничной площадке. Когда открывают дверь, прижимается к стене, будто ищет у нее защиту от невесть какой опасности.

- Пошли бы прогулялись, - проходя к своей комнате, посоветовал я. Погода превосходная, небо чистое, жара спала. Разве можно целые дни проводить без воздуха? Недолго заболеть.

Дед энергично замотал лысой головой.

- Нельзя... Он, воздух... енто самое... и здеся... то-то и оно... есть, - оборонялся он, выжимая на сморщенное лицо страдальческую улыбку. Мне в доме... енто самое... сподручно...

Я пожал плечами. То ли удивился стариковской глупости, то ли его умению так строить фразы, что приходится добираться к их истинному смыслу, преодолевая труднодоступные заграждения. В конце концов, что мне от того гуляет сосед по улицам или сиднем сидит дома. Это не мои - его проблемы.

Заперся в комнате, поставил на плитку чайник и принялся листать начатую рукопись, испещренную многочисленными дополнениями и вычеркиваниями, вопросительными и восклицательными знаками, вкривь и вкось - замечаниями и исправлениями. Разобраться в ней постороннему человеку намного трудней, нежели в дедовом бормотании.

Достал чистый лист и записал сегодняшнюю беседу с бизнесменом. Конечно, не подробно - отрывками. Поглядел на часы. До появления Надин минимум сто минут. Потом - душ, ужин. В десять старики отправятся на покой, мы с ней - в постель. Тогда и наступит мой звездный час. Вперемежку с "ураганным ветром" и "землетрясением".

Попил чай и принялся разгуливать по комнате. Восемь шагов от двери до окна, восемь - обратно, от окна к двери. Надоело. Присел к столу, развернул газету. С раздражением бросил ее на пол.

Почему я так волнуюсь? Ну, не раскроет душу коротышка, как она охотно открывает свое жирное тело, ну, уйдет от ответов на прямо поставленные вопросы - черт с ней, поеду в Москву "голышом", пусть Стулов недовольно покривится - от меня не убудет.

Ага, вот в чем дело, оборвал я разговор с самим собой, тебе не хочется ложиться в постель с жирной бабой, претит от ее слюнявых поцелуев, воротит душу от жадных прикосновений пальчиков-сосисок. Чистюлей хочешь быть, честным и незамаранным? Не получится, дорогой, так просто Надин не откроется, любая информация - тот же товар, имеющий свою договорную цену.

Поворочался, поворочался я на жестком диване и неожиданно уснул. Тихо, мирно, без храпа и сновидений. Будто новорожденный, еще не познавший мерзостей жизни.

Разбудило меня частое постукивание в стену... Вот это поспал одинадцать вечера! Старики, наверно, давно уже храповито "беседуют", соседка, судя по паническому постукиванию в стену, изныла от нетерпения. Ответил согласным сигналом - тире, две точки, снова тире. В переводе: жду, приходи.

Надин вплыла в комнату "на всех парусах". Будто в знакомую бухту. Туго подпоясанный халатик, под которым, судя по всему, ничего нет. Колышутся не закованные бюстгалтером груди, на ненакрашенных губах похотливая улыбочка.

Нет, "отдаваться" этой жирной корове я не смогу. Постараюсь обойтись без секса!