Похищение королевы

Не переставая говорить, пренебрежительно поморщился. Дескать, вот пошли мужики, одной рюмки на полгода хватает. Детишки, детясельники — вот они кто.

Я насторожился. Заломит подстреленный сыщик несколько сотен минимальных зарплат — что тогда делать? Вместе с дедом Пахомом в подземном переходе исполнять дуэты из опер Чайковского? Или на время переквалифицироваться в грабителя?

— Учти, родители девушки… вернее дед и бабка — тоже пенсионеры, поэтому платить частному детективу не могут. Максммальная цена его услуг — бутылка, ну — две…

— А ты — тоже пенсионер? Небось, столько гребешь за свои дерьмовые россказни — «новый русский» позавидует… Успокойся, слабак, Васька денег не возьмет, зациклен на честности и справедливости, как и мы с тобой. Потрудится на общественных началах — не заржавеет.

— Как-то неудобно…

— Неудобно на потолке спать — одеяло свалится, — Витька выдал очередной заскорузлый анекдотец. — Говорю же, парень — класс!

Все получается, как нельзя лучше. Завтрашний свободный день затрачу на встречу с Верочкиной матерью. Авось, будет чем порадовать бесплатного частного детектива.

В качестве вознаграждения за оказанную услугу я разрешил Груше поболтать. Монолог растянулся до самого вечера, довел меня до головной боли. Не помогли ни анальгин, ни водка.

Наконец, тоже утомленный нескончаемой болтовней, хозяин постелил мне в гостиной и скрылся в спальне. Через несколько минут оттуда донесся невероятной силы храп. Под потолком панически заметались мухи, на окне вздрогнула занавеска.

Я погасил верхний свет, включил торшер и подсел к телефону. Думал не о пропавшей мисс Дремов и не о выслеживающих меня преступниках — только о Машеньке, бывшей моей жене, еще не вычеркнутой из паспорта и моей жизни.

Набрал знакомую комбинацию цифр. Протяжые гудки напоминали признание в любви.

— Алло! Вас слушают.

Мужской голос ударил по нервам и они до боли натянулись… Виталька!

Пришел в гости или переселился к матери, расставшись с очередной гражданской «супругой»? А мне что до его времяпровождения? Главное, пасынок напоминает опущенный шлагбаум, преграждающий мне возврат к жене.

Пришлось положить трубку. Беседовать с пасынком — ковыряться в помойке своих несчастий. А я, между прочим, терпеть не могу выглядить бедным, выпрашивающим, будто милостыню, жалость и сочувствие.

Выждал полчаса и повторил звонок. На этот раз ответила Машенька. Слушал негромкий, ласковый ее голос и… молчал.

— Алло! Алло!… Вас слушают… — Маша несколько долгих минут помолчала и вдруг прошептала. — Павлуша, ты? Перестань ребячиться… Скажи, это ты?

Я молчал. Слова зарождались в сердце и… застревали в горле. Да и что я мог сказать бывшей супруге? Люблю ее и… не люблю, хочу — к ней и… не хочу. Вернее, не могу.

Дурацкое состояние какой-то раздвоенности.

Машенька положила трубку, 7

Утром, опрокинув на меня целое ведро болтовни, Витька умчался в редакцию. На прощание проинформировал о куриных ножках и бедрышках, яйцах и колбасе, сливочном масле и разделанной селедке. Захочет постоялец поесть — сам сварит и изжарит. Ему — недосуг.

Я понимаю Грушу: сам терпеть не могу заниматься домашним хозяйством, если и варю первое — только из пакетиков. Быстро и удобно. Что же касается вредности, неизвестно, где ее больше: в стерильных упаковках или в перекормленых ядами натуральных овощах.

Ограничился чашкой кофе, заедая его черствым хлебом. Аппетита — ни на грош, голова, набитая болтовней Грущи, кажется, распухла — вот-вот лопнет. Во рту — пустыня Сахара. Или — Гоби? Со школьных лет терпеть не могу географию, путаю Канары с Камчаткой, Кавказ с Альпами. Заболел, что ли? Только болезни мне не хватает! Свалюсь — все полетит в преисподнюю: и рукопись новой повести, и выполнение обещания, данного бабе Фене.

Пора заняться делом.

Если я правильно понял бормотание деда Пахома, его дочь работает в каком-то банке, сейчас — в отпуску. Сидит дома, ожидая появления загулявшего муженька.

Подобный расклад меня устраивает. Муж — на работе, женщина — одна. Заманчивая обстановка для небольшой беседы. Размусоливать не стану — нет ни желания, ни времени. Всего два-три вопроса. Главный: где дочь? Почему она ее прячет? Да — да, нет — нет. Обычный обмен мнениями. Червертьчасовая разминка.

И я неторопливо двинулся к станции метро.

По двухдневной привычке контролировал каждого прохожего. От малолетка до престарелой, едва передвигающей ноги бабки. Из доверительных бесед со знакомыми ментами уяснил: в наше время пособником преступников может быть любой человек, вне зависимости от пола и возраста. Метастазы преступности, подкормленные жаждой наживы, пронизали все общество, начиная от нижних ее слоев и кончая верхушкой. Особенно верхушкой.

Вроде, все нормально, повторяющихся физиономий, подозрительнах типов не отмечено, никто не обращает внимания на сорокалетнего придурка, возомнившего себя современным Мегре.

И вдруг я споткнулся. Конечно, в переносном смысле слова. На автобусной остановке в раскорячку стоял парень в распахнутой куртке. Тот самый, из вагона электрички, который пояснял женщине современный взгляд на любовь и брак.