Читаем Похищение лебедя полностью

Говоря, Жильбер поворачивается к Иву, затем к Беатрис. Он склоняет красивую голову, словно спрашивая, не знают ли они художницу — возможно, молодую и безвестную. Как смело с ее стороны представить работу на Салон! Ив качает головой, а Беатрис отворачивается. Ив никогда не умел отмалчиваться. Жильбер добавляет: как жаль, что никто ее не знает, а мсье Виньо хранит тайну. Он всегда полагал, что Оливье Виньо не так прост, как кажется; у него за плечами долгая история… художника. В гостиной обычный уют, на мебели новая обивка, у камина любимая папá подставка для дров, свет пламени и огоньки тонких свечей падают на написанный Беатрис сад в золотой рамке на дальней стене. Жильбер говорит размеренно, держится почтительно и благовоспитанно: он переводит взгляд с ее картины на нее и оправляет безупречные манжеты. Впервые с тех пор, как она позволила Оливье показать свою картину, Беатрис охватывает беспокойство. Но что плохого, если Жильбер Тома догадается, теперь, когда картина уже принята?

Он, кажется, метит глубже, и ей становится по-настоящему тревожно. Может быть, это комплимент, изящный намек, что она может продать картину через него, если пожелает сохранять инкогнито? Может быть, и пожелает, но она не хочет спрашивать, на что он намекает. Так же, как с первого вечера у камина она почувствовала в Оливье Виньо достойного человека с идеалами, так она угадывает в Жильбере Тома некую фальшь, какую-то распущенность и жестокость, прорывающуюся изнутри. Она предпочла бы, чтобы он ушел, хотя не взялась бы объяснить причины. Ив находит, что он умен. Ив купил у него картину, чудесную работу довольно смелого Дега: маленькую танцовщицу, которая стоит, подбоченившись, и смотрит на своих подруг у барре. Беатрис переводит разговор на обсуждение этой покупки, и Жильбер с энтузиазмом подхватывает — этот художник будет великим, они в нем не сомневаются, он уже сейчас надежное помещение капитала.

Она провожает их с облегчением. Жильбер целует и пожимает ей руку и просит Ива передать привет дяде.

Глава 66

МЭРИ

Как ни жаль, я не могу сказать, что с тех пор между мною и Робертом Оливером завязалась спокойная дружба, что он стал мне наставником и мудрым советчиком и активно продвигал мои работы, что он помог мне устроить карьеру, а я с тех пор восхищалась им, и все было вполне добропорядочно, а затем он скончался в тридцать девять лет, завещав мне две свои картины. Ничего этого не случилось, и Роберт еще очень даже жив, хотя наша с ним история окончена и осталась позади. Не знаю, многое ли он теперь вспомнит о ней, наугад скажу: не все помнит, и не все забыл — так, кое-что. Догадываюсь, что он иногда вспоминает обо мне, иногда о нас с ним, а остальное смыло с него, как паводок смывает слой почвы. Если бы он запомнил все, впитал бы это порами, как я, мне не пришлось бы объяснять всего этого его психиатру, и может быть, он не лишился бы рассудка. Лишился рассудка: можно ли так сказать? Он и прежде был безумен, в том смысле, что был не как все, за это я его и любила.


Вечером после первого выезда на пленэр я подсела к Роберту за ужином, и, конечно, Фрэнк в расстегнутой рубашке уселся рядом. Мне хотелось попросить его застегнуться, но я сдержалась. Роберт много говорил с преподавательницей, сидевшей по другую руку от него, с женщиной лет семидесяти, grand dame искусствоведения, но временами оглядывался и улыбался мне, чаще рассеянно, но однажды с такой прямотой, что я вздрогнула, прежде чем сообразила, что улыбка адресована и Фрэнку. Кажется, Фрэнк, по его мнению, справился с водой и горизонтом лучше меня. Если Фрэнк думает, что сможет побить меня в работе на глазах у Роберта, он ошибается, твердила я себе, слушая, как болтает Фрэнк через мою голову, добиваясь внимания Роберта. Когда он завершил затянувшееся самовосхваление в форме технических вопросов, Роберт опять повернулся ко мне.

— Вы все молчите, — улыбнулся он.

— Фрэнк говорит за двоих, — негромко отозвалась я.

Я хотела сказать это громче, чтобы дать Фрэнку понять, что я о нем думаю, но получилось тихо и резко, словно предназначалось только для ушей Роберта Оливера. Он взглянул на меня сверху вниз. Я уже говорила, Роберт почти на всех смотрел сверху вниз. Извините, что прибегаю к затертому штампу, но глаза наши встретились. Наши глаза встретились, встретились впервые за все время нашего знакомства, правда, прерывавшегося на добрых восемь лет.

— Он в самом начале карьеры, — заметил Роберт, и я немного успокоилась. — Почему бы вам не рассказать, как дела у вас? Вы поступили в художественную школу?

— Да, — сказала я.

Мне пришлось наклониться совсем близко, чтобы он меня расслышал. У него в ухе росли мягкие черные волоски.

— Жаль, — негромко, но и не понижая голоса ответил он.

— Было не так уж страшно, — призналась я. — Мне действительно нравилось.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книга-лабиринт

Люди книги
Люди книги

Наши дни, Сидней. Известный реставратор Ханна Хит приступает к работе над легендарной «Сараевской Аггадой» — одной из самых древних иллюстрированных рукописей на иврите.Шаг за шагом Ханна раскрывает тайны рукописи — и заглядывает в прошлое людей, хранивших эту книгу…Назад — сквозь века. Все дальше и дальше. Из оккупированной нацистами Южной Европы — в пышную и роскошную Вену расцвета Австро-Венгерской империи. Из Венеции эпохи упадка Светлейшей республики — в средневековую Африку и Испанию времен Изабеллы и Фердинанда.Книга открывает секрет за секретом — и постепенно Ханна узнает историю ее создательницы — прекрасной сарацинки, сумевшей занять видное положение при дворе андалузского эмира. Завораживающую историю запретной любви, смертельной опасности и великого самопожертвования…

Джеральдина Брукс , Джеральдин Брукс

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Похищение лебедя
Похищение лебедя

Знаменитый психиатр Эндрю Марлоу занимается одним из самых загадочных и безнадежных случаев в своей практике.Его пациент — известный художник Роберт Оливер, попытавшийся прилюдно уничтожить шедевр музея «Метрополитен» — полотно «Леда».Что толкнуло его на акт вандализма? Почему он заявил, что совершил его ради женщины? И что связывает его с одной из самых одаренных художниц XIX века — Беатрис де Клерваль, которая на взлете карьеры внезапно перестала писать картины?Доктор Марлоу растерян — Оливер категорически отказывается говорить. Пытаясь выяснить причины странного поведения пациента, доктор Марлоу начинает знакомиться с людьми из его окружения и неожиданно для себя погружается в тайны прошлого — зловещие и завораживающие тайны искусства, страсти и преступления…

Элизабет Костова

Детективы / Триллер / Триллеры

Похожие книги

Развод и девичья фамилия
Развод и девичья фамилия

Прошло больше года, как Кира разошлась с мужем Сергеем. Пятнадцать лет назад, когда их любовь горела, как подожженный бикфордов шнур, немыслимо было представить, что эти двое могут развестись. Их сын Тим до сих пор не смирился и мечтает их помирить. И вот случай представился, ужасный случай! На лестничной клетке перед квартирой Киры кто-то застрелил ее шефа, главного редактора журнала "Старая площадь". Кира была его замом. Шеф шел к ней поговорить о чем-то секретном и важном… Милиция, похоже, заподозрила в убийстве Киру, а ее сын вызвал на подмогу отца. Сергей примчался немедленно. И он обязательно сделает все, чтобы уберечь от беды пусть и бывшую, но все еще любимую жену…

Елизавета Соболянская , Натаэль Зика , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы / Романы
Личные мотивы
Личные мотивы

Прошлое неотрывно смотрит в будущее. Чтобы разобраться в сегодняшнем дне, надо обернуться назад. А преступление, которое расследует частный детектив Анастасия Каменская, своими корнями явно уходит в прошлое.Кто-то убил смертельно больного, беспомощного хирурга Евтеева, давно оставившего врачебную практику. Значит, была какая-та опасная тайна в прошлом этого врача, и месть настигла его на пороге смерти.Впрочем, зачастую под маской мести прячется элементарное желание что-то исправить, улучшить в своей жизни. А фигурантов этого дела обуревает множество страстных желаний: жажда власти, богатства, удовлетворения самых причудливых амбиций… Словом, та самая, столь хорошо знакомая Насте, благодатная почва для совершения рискованных и опрометчивых поступков.Но ведь где-то в прошлом таится то самое роковое событие, вызвавшее эту лавину убийств, шантажа, предательств. Надо как можно быстрее вычислить его и остановить весь этот ужас…

Александра Маринина

Детективы