Читаем Похищение лебедя полностью

— Вы сложившиеся работающие художники, и я не вижу смысла много говорить — давайте просто выйдем в поле и посмотрим, что получится, а композицию станем обсуждать позже, когда появится предмет обсуждения.

Я, в общем-то, рада была выбраться под открытое небо. Мы проехали в эту часть парка, от стоянки прошли лесом, захватив с собой мольберты и краски, сандвичи и яблоки от щедрот администрации. Оставалось только надеяться, что днем не будет дождя.

Я теперь вспоминала многое о нем, стоя рядом с его мольбертом, но не так близко, чтобы обращать на себя внимание. Я узнавала его страстный интерес к формам, его убедительный голос, призывавший нас забыть обо всем, кроме геометрии местности, пока не удастся правильно передать ее, его манеру откидываться, опираясь на каблуки, каждые несколько минут изучая свою работу, и снова склоняться к холсту. Я заметила, что Роберт никого не обделил вниманием: я сильнее прежнего ощутила в нем то легкое беззаботное радушие, будто мы собрались не в классе, а в столовой, и нас угощал гостеприимный хозяин. Устоять было невозможно, и студенты потянулись к нему, доверчиво обступили холст. Он показывал виды и формы, какие они могли принять на холсте, потом грубо набрасывал объем и накладывал цвет, густую жженую умбру, слой темно-коричневого. На склоне было достаточно ровных площадок, где шесть человек могли установить холсты и твердо встать перед ними, но мы потратили много времени в погоне за видами. Собственно, ошибиться было трудно — но и выбрать трудно, когда на 180 градусов перед глазами расстилались великолепные пейзажи. Я наконец остановилась на длинной полосе ельника, подступающего к берегу, к воде, за которой справа вдали виднелся остров Роше, а слева море сливалось с горизонтом. Композиции недоставало уравновешенности: мне пришлось на несколько градусов развернуть мольберт, чтобы захватить хвойную зелень и вдали слева, заняв этот край холста. Едва я выбрала место, Фрэнк установил свой мольберт рядом, ничуть не сомневаясь, что его общество мне польстит. Мне пришлись по душе несколько других студентов, моего возраста или старше. Рядом с ними, в основном женщинами, Фрэнк казался задавакой-мальчишкой, а две студентки, уже знакомые между собой по конференции в Санта-Фе, в машине завели со мной разговор. Я смотрела, как они устраиваются ниже по склону, обсуждая друг с другом палитры. Был еще немолодой застенчивый мужчина, о котором Фрэнк шепнул, что он в прошлом году выставлялся в Уильямс-колледже, тот расположился рядом с нами и начал набрасывать сразу красками, почти не воспользовавшись карандашом. Фрэнк, мало того, что воткнул ножки подставки совсем рядом со мной, но и развернул мольберт почти в ту же сторону. Я с раздражением заметила, что он будет писать очень похожий вид, что делает нас прямыми соперниками. Хорошо хоть он сразу увлекся работой и вряд ли стал бы надоедать мне: у него на палитре уже лежали несколько основных цветов, и он набрасывал углем далекий остров и линию берега на переднем плане. Он работал быстро и уверенно, худая спина ритмично и плавно двигалась под свитером.

Я отвернулась и начала готовить свою палитру: зеленый, жженая умбра, мягкий голубой с примесью серого, немного белого и черного. Я уже жалела, что не купила для этой конференции двух новых кистей: мои были превосходного качества, но такие старые, что из них лезли ворсинки. Преподавательский заработок оставлял немного денег на покупку качественных художественных принадлежностей. Много уходило на еду и квартиру, жизнь в Вашингтоне не дешевая, хотя я и нашла квартирку в районе, которого Маззи никак бы не одобрила и, к счастью, ни разу не видела. Просить у нее денег мне и в голову не приходило, чтобы она не разочаровалась в выбранной для меня карьере (но ведь в наше время многие, получившие художественное образование, работают юристами, милая? А ты всегда была такой спорщицей!). Я повторила свой ежедневный обет: работать, пока не наберется солидный портфолио, поучаствовать в нескольких выставках, накопить достаточно похвальных отзывов и получить настоящую преподавательскую работу. Я сердито глянула в спину Фрэнку. Пожалуй, Роберт Оливер мог бы мне чем-нибудь помочь, если я хорошо покажу себя в мастерской. Я украдкой взглянула на него и обнаружила, что он тоже с головой ушел в работу. С моего места не видно было его холста, но холст был большой, и Роберт уже начал заполнять его длинными мазками.

Цвет воды, конечно, менялся час от часу, и уловить его было трудно, и острый силуэт Иль-де-Роше оказался серьезным вызовом: у меня он получился слишком мягким, больше походил на крем или взбитые сливки, чем на светлые скалы, а деревня на самом берегу вышла просто расплывчатым пятном. Роберт давно уже работал над своим холстом, и я гадала, когда же он придет посмотреть на наши, и боялась этой минуты.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книга-лабиринт

Люди книги
Люди книги

Наши дни, Сидней. Известный реставратор Ханна Хит приступает к работе над легендарной «Сараевской Аггадой» — одной из самых древних иллюстрированных рукописей на иврите.Шаг за шагом Ханна раскрывает тайны рукописи — и заглядывает в прошлое людей, хранивших эту книгу…Назад — сквозь века. Все дальше и дальше. Из оккупированной нацистами Южной Европы — в пышную и роскошную Вену расцвета Австро-Венгерской империи. Из Венеции эпохи упадка Светлейшей республики — в средневековую Африку и Испанию времен Изабеллы и Фердинанда.Книга открывает секрет за секретом — и постепенно Ханна узнает историю ее создательницы — прекрасной сарацинки, сумевшей занять видное положение при дворе андалузского эмира. Завораживающую историю запретной любви, смертельной опасности и великого самопожертвования…

Джеральдина Брукс , Джеральдин Брукс

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Похищение лебедя
Похищение лебедя

Знаменитый психиатр Эндрю Марлоу занимается одним из самых загадочных и безнадежных случаев в своей практике.Его пациент — известный художник Роберт Оливер, попытавшийся прилюдно уничтожить шедевр музея «Метрополитен» — полотно «Леда».Что толкнуло его на акт вандализма? Почему он заявил, что совершил его ради женщины? И что связывает его с одной из самых одаренных художниц XIX века — Беатрис де Клерваль, которая на взлете карьеры внезапно перестала писать картины?Доктор Марлоу растерян — Оливер категорически отказывается говорить. Пытаясь выяснить причины странного поведения пациента, доктор Марлоу начинает знакомиться с людьми из его окружения и неожиданно для себя погружается в тайны прошлого — зловещие и завораживающие тайны искусства, страсти и преступления…

Элизабет Костова

Детективы / Триллер / Триллеры

Похожие книги

Развод и девичья фамилия
Развод и девичья фамилия

Прошло больше года, как Кира разошлась с мужем Сергеем. Пятнадцать лет назад, когда их любовь горела, как подожженный бикфордов шнур, немыслимо было представить, что эти двое могут развестись. Их сын Тим до сих пор не смирился и мечтает их помирить. И вот случай представился, ужасный случай! На лестничной клетке перед квартирой Киры кто-то застрелил ее шефа, главного редактора журнала "Старая площадь". Кира была его замом. Шеф шел к ней поговорить о чем-то секретном и важном… Милиция, похоже, заподозрила в убийстве Киру, а ее сын вызвал на подмогу отца. Сергей примчался немедленно. И он обязательно сделает все, чтобы уберечь от беды пусть и бывшую, но все еще любимую жену…

Елизавета Соболянская , Натаэль Зика , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы / Романы
Личные мотивы
Личные мотивы

Прошлое неотрывно смотрит в будущее. Чтобы разобраться в сегодняшнем дне, надо обернуться назад. А преступление, которое расследует частный детектив Анастасия Каменская, своими корнями явно уходит в прошлое.Кто-то убил смертельно больного, беспомощного хирурга Евтеева, давно оставившего врачебную практику. Значит, была какая-та опасная тайна в прошлом этого врача, и месть настигла его на пороге смерти.Впрочем, зачастую под маской мести прячется элементарное желание что-то исправить, улучшить в своей жизни. А фигурантов этого дела обуревает множество страстных желаний: жажда власти, богатства, удовлетворения самых причудливых амбиций… Словом, та самая, столь хорошо знакомая Насте, благодатная почва для совершения рискованных и опрометчивых поступков.Но ведь где-то в прошлом таится то самое роковое событие, вызвавшее эту лавину убийств, шантажа, предательств. Надо как можно быстрее вычислить его и остановить весь этот ужас…

Александра Маринина

Детективы