Похищение Муссолини

– А пока я хочу, чтобы вы прошли ускоренную подготовку во Фридентале. В течение месяца. Вы и еще десять парней из группы парашютистов, которые были с нами там, на Абруццо. Заниматься будете по особой программе. Вообще-то, программа курсов рассчитана на год. Но проклятое время… Оно требует платить по векселям.

– Как скупой ростовщик.

– Вот и приходится выпускать трехмесячных недоносков. И все же там особая подготовка. Если бы по такой системе готовили наших диверсантов до начала войны с русскими, мы могли бы вспахать весь их тыл еще до перехода границы первой дивизии вермахта. И не мы страдали бы сейчас от их партизанских отрядов, – а они от наших диверсионных групп.

– Мне это понятно лучше, чем кому бы то ни было другому в пределах рейха.

– Фридентальские курсы – особые, Штубер. Убедитесь в первый же день.

Вблизи стена показалась еще выше. Но сразу же бросилось в глаза, что сложили ее недавно и наспех. Глядя на ее неровную, с плохо подогнанными камнями кладку, любой строитель из воздвигавших некогда замок Фриденталь наверняка сгорел бы от стыда.

57

– Русские пленные оказались дрянными строителями, – успел еще раз удивить его Скорцени, пока часовые у ворот внимательно проверяли документы и груз задней машины. – Проще было бы выложить эту стену из их тел.

– Вполне хватило бы, господин штурмбаннфюрер, – впервые за все полтора часа дороги подал голос оберштурмфюрер. А Штуберу уже начало казаться, что этот человек хранит обет молчания.

– Материал слишком недолговечен, – заметил Скорцени, не отводя глаз от стены. – К тому же это были бы варварские стены.

Дежурный офицер узнал Скорцени, подобострастно приветствовал его, тем не менее внимательно всмотрелся в фотографию на удостоверении личности и сверил с натурой.

– Этот – со мной, – бросил штурмбаннфюрер, как только офицер вернул ему удостоверение.

– С пополнением, господин штурмбаннфюрер, – снова щелкнул каблуками унтерштурмфюрер и, закрывая заднюю дверцу, предусмотрительно открытую Штубером, посмотрел на Вилли с нескрываемым сочувствием. Оглянувшись, Штубер увидел, как двое солдат задвигают массивные крепостные ворота, и почувствовал себя человеком, которого заманили в крепость-тюрьму, откуда вряд ли когда-нибудь удастся выбраться.

– Послушайте, барон Штубер, – вполголоса произнес Скорцени, придержав гауптштурмфюрера за локоть. – Ответ вас ни к чему не обязывает. Но хотелось бы знать ваше мнение. Если бы вашего Беркута хорошо подготовить, но скрыть эту подготовку, и переправить в Россию… Он смог бы решиться совершить покушение на одного из кремлевских бонз?

– Сталина? – почти вырвалось у Штубера.

– Гипотетически.

– В принципе такой человек способен сокрушить хоть архангела Михаила. – Хотя должен заметить, что он больше подходит для партизанско-диверсионных заданий. Такова уж натура этого человека. Яд дворцовых интриг – не его оружие. Это я утверждаю как психолог.

– Важная деталь, гауптштурмфюрер, – задумчиво согласился Скорцени.

– Извините, что разочаровал.

– Я всегда желал знать истинное положение вещей, – резко ответил штурмбаннфюрер.

58

…Предавшись этим воспоминаниям, Штубер не заметил, что машина въехала в обнесенный каменной оградой двор, прилегающий к зданию, в котором размещался его отряд.

– С возвращением, господин гауптштурмфюрер! – радостно приветствовал его невесть откуда появившийся фельдфебель Зебольд. – Честно говоря, мы уже не ожидали увидеть вас в этих стенах.

– Я и сам не ожидал, что вернусь сюда, мой фельдфебель. Но в Германии мне объяснили: интересы нации превыше всего, – поиграл желваками Штубер. – Я-то об этом не догадывался.

– Осмелюсь доложить, господин гауптштурмфюрер, что за время…

– Потом, фельдфебель, потом, – нетерпеливо прервал его Штубер. – Свяжите меня с полицейским управлением. С майором Рашковским. Мне нужно знать, как чувствует себя наш друг Беркут.

– Беркут? – переспросил Зебольд. – Но… Господин гауптштурмфюрер… Я считал, что вы уже осведомлены.

– Что вы имеете в виду? – насторожился Штубер.

– Значит, вы действительно не?..

– Что вы мямлите?

– Беркут расстрелян, господин гауптштурмфюрер.

Наступила минутная пауза.

– Вы с ума сошли, мой фельдфебель! – наконец, нервно усмехнулся Штубер.

– Согласно вашему приказу Беркута отправили в лагерь для военнопленных. Но что-то там не сработало, и он попал в число тех, кого ликвидировали. Это произошло через неделю после вашего отъезда. Я считал, что вы интересовались ходом эксперимента из Берлина. Глупая гибель, господин гауптштурмфюрер. Но именно такой он и заслуживает.

Какое-то время Штубер молча всматривался в глаза Зебольда. Тот отшатнулся. Ему вдруг показалось, что Штубер вот-вот выхватит свой пистолетик. Он делает это мгновенно.

– Вы все проверили? Лично проверили? – играл желваками Штубер. – Ошибка исключена?

– Лично. Он не бежал – это точно.

– А жаль.

– Простите, господин гауптштурмфюрер? Не понял.

– Какими же нужно быть идиотами, чтобы после всех указаний, которые они получили от гестапо, расстрелять этого лейтенанта?