Похищение по расписанию

«Почему Сапсанов не нанял телохранителя для Ксении раньше, зная о том, что за ней следят?» — «Тянул время. Думал, что справится своими силами. Не придал слежке особого значения, хоть и напрягся, когда узнал о ней».

«Первый день моей работы в качестве телохранителя становится днем похищения Ксении — совпадение или нет?» — «Не знаю. Все может быть. Сапсанов специально нанял меня накануне похищения, которое мог организовать сам. Бред, но пусть будет».

«Почему Сапсанов был категорически против того, чтобы полиция расследовала похищение его дочери?» — «Не посчитал нужным. Решил, что справится своими силами».

«Что это были за алкаши, которые появились на месте встречи, назначенном похитителем? И если их было двое, то откуда взялся третий, которого убили?» — «Они разыграли сцену драки для возможных свидетелей. Третий в это время был с Ксенией».

«Почему Сапсанов не рассказал, каким образом была освобождена Ксения, где ее держали все это время?» — «Не хочет говорить об этом. Или не доверяет мне. Ты всего лишь телохранитель, а не его подруга».

И последний вопрос, ответ на который я не могла найти, хоть и видела все своими глазами.

«Куда пропала спортивная сумка с деньгами, которую Сапсанов держал в руках в момент передачи выкупа?» — «!!!».

Я внимательно все перечитала. Поняла, что мыслю не очень логично. Ну, хотя бы отвечала честно. И, главное, мало что понимая во всем этом, я все равно чувствовала, что нахожусь на правильном пути.

Все вопросы, написанные на бумаге, я попыталась пронумеровать по степени важности. Через пару минут бросила эту затею, решив действовать по обстоятельствам. А вскоре появилась и тетя, нагруженная сумками. Расследование пришлось отложить.

Тетя Мила с интересом наблюдала за тем, как я размазываю по тарелке салат из огурцов.

— Ты так уже минут двадцать рисуешь, — заметила она. — Проблемы?

— Есть немного.

— Я и не лезу, упаси господи.

Она мыла посуду, заваривала чай, что-то мешала в кастрюльке, что-то резала, что-то задвигала в духовку, а я возила последним оставшимся огуречным кружком все по той же тарелке.

— Отдай, — тетя Мила отняла у меня тарелку, села рядом. — Я могу чем-то тебе помочь?

— Нет, теть Мил, — честно ответила я. — История, о которой я думаю, полна лжи и скорби, там пахнет местью и грязными деньгами, и я совсем запуталась.

— Бывали и у меня трудные времена, — вздохнула тетя Мила. — Но скажу тебе честно, что я тоже заметила, что с тобой что-то не то. Ходишь по дому так, словно ты не тут. Невпопад отвечаешь на вопросы. Зачем-то сунула мои очки в холодильник, когда я попросила тебя достать из него масло. А вместо масла ты протянула мне майонез.

— Серьезно? — рассмеялась я. — И ты меня не остановила?

— Решила, что справлюсь сама, — успокоила меня тетя. — Если бы ничего не изменилось, то потребовала бы от тебя исповеди.

— Ну, хоть ночью от кошмаров не просыпаюсь. Человек, у которого я сейчас работаю, мутный какой-то. Понимаешь, теть Мил? Это очень напрягает.

— Недоговаривает? — прищурилась родственница. — Или что? В моем понятии работа должна приносить хотя бы немного радости. Не должна мучить, вот. Это я загнула, конечно, но, думаю, да, я тебя понимаю. Был у меня такой знакомый. И определение «мутный» очень ему подходило. Хотя внешне все как у людей, а вот как начнешь с ним общаться, сразу становилось не по себе.

— Мне-то по себе, — возразила я. — С одной стороны, там все настолько понятно, что вопросов не возникает. А как начнешь вдумываться… И вот кидает меня то в одно, то в другое. Такое ощущение, словно я впуталась во что-то нехорошее, а вот во что — не могу даже правильно охарактеризовать. И я никак не могу это ухватить. В общем, прости за очки в холодильнике.

Тетя Мила подошла к духовке, посмотрела на таймер.

— Скоро вынимать, — резюмировала она. — Не спросишь, что я готовлю?

— А что ты готовишь? — спросила я.