Похищение по расписанию

— А теперь послушай меня. И советую не перебивать. Сумма, которую вы получили, — не копейки. Не разучились считать еще? А вот было бы очень неплохо освежить мозги и перевести тысячу евро в рубли. Мало? Тебе мало? И ему тоже мало? А теперь ответь мне честно: ты с чем это сравниваешь? У вас были такие деньги до этого? Да хотя бы в последнее время, когда ты со своим другом вместо утреннего чая в ближайший подвальный магазин прешься, где уже открыто, чтобы купить что-то, чем можно закинуться? И там, в этом магазине, ты выбирал то, что дешевле, и даже не мечтал о таких деньгах. Я обещал больше? Нет, родной, я сказал иначе. Я сказал, что заплачу. Я сказал, что не обижу. И я не обидел. Я заплатил вам, заметь, так, чтобы вы не передрались, деля гонорар на двоих. И, несмотря на то, что у тебя язык повернулся заикнуться о том, что я тварь неблагодарная… я благодарен за помощь. Да, я помню, я все помню. Помню, что у тебя ребенок. Мог бы — озолотил бы и тебя, и твоего собутыльника. Поэтому еще раз: штука евро на дороге не валяется. Вы оба честно заработали по тысяче. Разыграли все как по нотам. От сумки избавились. И ушли с места живыми. Этого вам мало?.. И последнее. Прежде чем ты сунешься в полицию, чтобы настучать на меня, очень попрошу хорошо обдумать свое решение. Ты попадешь в такие жернова, что твой сын сразу сможет смело называть себя безотцовщиной. Что? Ну что ты, разве это угроза? А вот предупредить я вас просто обязан. Иногда жизнь приглашает тебя на танец, но предлагает исполнить его на краю пропасти и с завязанными глазами. Думаю, вы оба не хотите сорваться вниз? Потому что я удержусь на краю пропасти, а вот насчет тебя и твоего героического друга, который почему-то ни слова против не сказал мне лично, а подослал тебя, я не уверен. Рассчитывай свои силы и возможности. И будет тебе счастье.

Я сопровождала Ксению уже несколько дней. Рабочий график был непредсказуемо гибким, несмотря на то, что Сапсанов требовал от меня ежедневных отчетов о том, как прошел день его ребенка. Разумеется, я отчитывалась, но с каждым разом включала в свои рассказы все меньше подробностей. Зачем ему, решила я, знать о чем-то таком, что никак не изменит его судьбу, но может повлиять на его отношение к дочери? День за днем, наблюдая за тем, как он общается со своим ребенком, я убеждалась в том, что Ксюше живется в его обществе не так уж и сладко. Иногда мне казалось, что его отцовская любовь, которая, несомненно, имела место, трансформировалась в жесткую дрессировку с элементами психологического и эмоционального насилия, которые он применял к собственной дочери.

Накануне вечером я улучила момент и забрала «жучок» из кабинета Сапсанова. То, что я услышала, должно было как-то уложиться в голове.

«— А теперь послушай меня. И советую не перебивать. Сумма, которую вы получили — не копейки…»

Пазлы в головоломке вдруг сдвинулись, намекая, что картина может быть совсем не той, что вырисовывалась до этого момента. Я отправилась к дому Сапсановых с твердым намерением разобраться во всем.