Похищение сабинянок (сборник)

Сперва он отправился в туалет, где произвел тщательный осмотр допотопного унитаза с бачком на высоком стояке, откуда на цепочке свисала деревянная груша. Унитаз уже давно растрескался, но средств на его замену у пенсионера Денисыча все никак не наскребалось, хотя по мнению начальства пенсия у него, как у ветерана войны, набегала вполне приличная. Щели пенсионер Денисыч периодически замазывал цементом и алебастром, но все равно то там, то здесь подтекало, и в квартире порой изрядно попахивало дерьмецом.

Однако унитаз сегодня оказался в относительной норме. Тогда пенсионер Денисыч отправился на кухню. На полдороге, правда, пришлось притормозить в прихожей у холодильника знаменитой некогда марки «ЗИЛ». Обычно этот агрегат грохотал не хуже трактора К-700, но сейчас пустил вдруг лужу и притих, точно нашкодивший щенок. Свет в прихожей, слава Богу, горел, стало быть, что-то заело в потрепанном временем механизме. Пенсионер Денисыч чуток отодвинул холодильник от стены, что было совсем не трудно, если учесть, что там внутри и обретался-то всего лишь початый пакет вчерашнего кефира. Определив нужное место, пенсионер Денисыч резко хватил кулаком по жестяной перегородке. Где-то что-то звякнуло, потом щелкнуло – и мотор снова заработал.

А пенсионер Денисыч продолжил путь. На кухне уже вообще было не продохнуть. Ясно: утечка газа. Пенсионер Денисыч открыл окно для проветривания и достал из притулившегося в уголке ящичка проволоку, изоленту и другие подручные материалы. Вскоре статус-кво в газовом хозяйстве одной отдельно взятой квартиры был восстановлен.

Поставив на плиту чайник, пенсионер Денисыч включил стоящий на подоконнике динамик. Тот похрипел, побулькал и прогнусавил: «…ском районе планируется отключение холодной воды с четырнадцати часов двадцать пятого апреля до восемнадцати часов тридцати минут второго мая…» После чего запнулся и забормотал что-то неразборчивое. «Так, – дал сам себе команду пенсионер Денисыч, – приступим к заправке водой!»…

Пока он заполнял всякие там банки-склянки, динамик опомнился и пропикал семь часов. Долгий, многотрудный день только еще начинался…

Секретное оружие

«На дворе трава-а, на траве дрова-а…». Бормоча себе под нос эту невесть почему привязавшуюся скороговорку, сотрудник местной газеты Миша Максаков, втянув голову в плечи, трусцой пробирался меж наледей и сугробов, предвкушая горячий ужин, мягкий диван и усыпляющий телевизор.

Морозный ветерок прохватывал насквозь, синтетическая курточка на рыбьем меху, рассчитанная на неаполитанскую стужу, хотя и грела душу «остро модным силуэтом» и броской фирменной блямбой на самом видном месте, но почти не ограждала тело от воздействия окружающей среды. К сожалению, на более основательную одежонку Мише хронически не хватало средств. Сами понимаете, непросто на одну корреспондентскую зарплату, даже с добавкой нищенских провинциальных гонораров, прокормить трех жен (двух, разумеется, бывших) да в общей сложности семерых детей разного пола, возраста и упитанности.

– Привет, Михал Борисыч! – внезапно притормозил его чей-то рокочущий басок. Миша вздрогнул и насторожился. Дело в том, что он как стал Мишей с пеленок, так Мишей и дожил до своих пятидесяти с гаком. Обращение по имени-отчеству, как правило, не сулило ничего, кроме хлопот и неприятностей.

Миша опасливо повернул голову: из весьма солидного учреждения, незатейливо именуемого в обиходе «Белым домом», степенно выходил Сергей Иванович Панкратов. Сановито улыбнувшись, он обронил:

– Все рисуешь героические портреты наших передовых современников?

В кресле председателя бывшего колхоза, а ныне кооператива Сергей Иванович сидел еще с достопамятных «кукурузных» времен. Уже тогда он весьма удачно выбрал себе специализацию. Соседи выращивали кто пшеницу, кто овощи, кто бычков. Панкратов выращивал «маяков». В его хозяйстве числились «маяк» – доярка, «маяк» – тракторист, даже «маяк» – бухгалтер.

Сам он, понятное дело, тоже хаживал в передовиках. Располагался в президиумах, делился опытом на слетах, симпозиумах и конференциях самого разного уровня. Речи насобачился произносить такие гладкие и правильные, что хоть сразу же тискай во всесоюзной «Правде» заместо передовицы. И с начальством дружил крепко. На взаимной основе. Оттого и не обходили его всяческими знаками отличия. Уж на что плотный был мужик, сытый да дебелый, с неохватной шеей и кирпично-багровым румянцем во всю щеку, а в парадный пиджак велел, как поговаривали, вшить на спине, меж лопаток, свинцовую пластину: противовес для орденов и медалей. А иначе ходить бы ему полусогнутым, что, согласитесь, для номенклатурного работника по меньшей мере неприлично.

– Здравствуйте, Сергей Иванович! – откликнулся Миша, успокаиваясь. Про Панкратова он еще до перестройки успел написать пару прославляющих очерков. – Как дела?

– Трудимся! – бодро прогудел Сергей Иванович.