Похищение сабинянок (сборник)

– А вот на него! – Елена Петровна кинула на стол газету, где под броским заголовком «Кандидат идет в народ» красовалась обширная фотография.

– Ой! А за что?

– За сексуальное домогательство! – гордо бросила Елена Петровна.

– Ой!.. А какое?

– А вот такое! Когда мы с ним учились в третьем классе, нас посадили за одну парту. Так он целый год мне житья не давал. То ущипнет за ляжку, то за косичку дернет… А то специально уронит ручку и шарит по полу. А сам мне под юбку заглядывает… У меня и свидетели есть. Из бывших одноклассников.

– И чего ты требуешь?

– Да так, мелочь! Всего десять тысяч…Баксов, естественно.

– Ой! Так много?

– Чего ты заладила – ой да ой? Разве это много? А ты помнишь, сколько заломила какая-то американская стерва, когда ихнего кандидата в президенты обвинила в приставании? Вот то-то! Так что пусть этот хмырь еще спасибо скажет, что я такая добрая!.. А не заплатит – я ему такой сабантуй устрою! Перед всем народом наизнанку выверну!

И Елена Петровна, защелкнув сумочку, неумолимо и победоносно, точно бронетранспортер на безоружных пикетчиков, двинулась навстречу светлому будущему.

Ахиллес без пятки

Чудаки эти американцы, ей-богу! Целую науку придумали, как подбирать кадры. Экзамены кандидатам на должность устраивают, тестами голову морочат, через детектор лжи пропускают.

Наши начальники, когда слышат про всю эту хреновину, только ухмыляются. У нас-то система давным-давно устаканена. И работает, как часы.

Примерно таким макаром…

Перед бригадиром стоит добрый молодец. Былинный разворот плеч, героический лик, чистые, как спирт-ректификат, глаза, выпуклый лоб мыслителя. Бригадир молча его рассматривает, потом интересуется:

– Какой, говоришь, разряд?

– Шестой.

– Да ну? Ас!.. Пьешь?

– В рот не беру… Разве что по праздникам. Не больше стопочки.

– Значит, по бабам ходок?

– Что вы! У меня жена, двое детей… Живем душа в душу.

– Та-ак… Жилищные условия? Небось, плохие?

– Да нет, все нормально. Отдельная трехкомнатная с телефоном в хорошем районе. И дача имеется.

– А как насчет чаевых? В смысле – с клиента не прочь слупить сотенку-другую сверху?

– Ни в коем случае! Всегда беру строго по прейскуранту.

– Ну, хоть в рабочее время пошастать любишь?

– Никуда не отлучаюсь. Даже на перекуры не выхожу. И вообще не курю.

– Да ты прямо ангел с крылышками!.. Будильник у тебя не шалит? В смысле – не опаздываешь?

– За всю жизнь ни разу!

Бригадир задумчиво скребет недельную щетину на подбородке.

– Да-а, герой… Нашей команде, вообще-то, разнорабочий требуется. Ну, там – подай-принеси. Так что тебе, думаю, не с руки.

Добрый молодец недоуменно пожимает плечами.

– А мне сказали – нужен специалист высокой квалификации…

Он разводит руками, вежливо прощается и уходит. Бригадир берется за телефон.

– Але! Герасим Эдуардыч? Ты что же это, мил-друг, прислал мне Ахиллеса без пятки? Какого Ахиллеса? А был такой когда-то в Греции. Сам весь непрошибаемый, одна только пяточка слабая… Вспомнил? Во-во! Так вот мне как раз такой и требуется – с пяточкой. Чтобы все было у него распрекрасно, но если, не дай Бог, начнет права качать, всегда можно было его за эту пяточку прищучить. Да ты сам знаешь, что мне тебя учить! Так что давай, подыскивай. Договорились? Ну, бывай!..

Вот такая у нас система. Министров как, по-вашему, набирают? А всяких там мэров, спикеров, прокуроров? А в ого-го каком кресле кто сидит, как вы думаете?.. Крутой! Хитромудрый! Всезнающий! Но – Ахиллес! С пя-а-аточкой…

Рекорд для «Книги Гиннеса»

Густопопсовый певец Геша Синеглазов, которого официальные бумаги упрямо именовали Геннадием Николаевичем Гнилозубовым, осторожно отодвинул штору и с опаской выглянул в окно. Музыканты его группы рассредоточились по комнате, хмуро зыркая на шефа. Только клавишник Аркаша, носастый анекдотчик и проныра, неспособный усидеть в неподвижности больше полутора секунд, старательно изображая на продувной физиономии вселенскую скорбь, бесшумно и виртуозно выписывал ногами замысловатые кренделя то ли заморского степа, то ли родимой «цыганочки».

От входа в гостиницу, теряясь где-то в отдалении, змеилась необычная очередь. Насколько Геша мог разглядеть, ее составляли девчонки лет семнадцати с ребятишками-грудничками. Часть младенцев мирно посапывала в колясках, других, орущих на разные голоса, мамаши, подхватив на руки, тетешкали, стараясь утихомирить. В морозном воздухе клубился густой пар от дыхания сотен ртов и носов. Смешиваясь с неразборчивым говором, он поднимался вверх и, казалось, просачивался сюда, в гостиничный номер «люкс», переполняя его истерично-веселым напряжением и угрозой.

«Вот не было печали!..» – с тоской подумал Геша, почему-то на цыпочках отходя от окна и ныряя в уютное кожаное кресло…