Похищение зеленой хризантемы

Но не успел он даже глаза скосить, как почувствовал, что пол уезжает из-под ног… вернее старенький холщевый коврик, на котором он стоял, а теперь лежал. Шкатулка украшенная драгоценными камнями и бутыль выскользнули из рук и потонули в тени угла, но о них он перестал думать уже в следующее мгновение. Кто-то напрыгнул на него сверху и удобно расположился на спине, окончательно придавив к полу, лишая возможности даже вздохнуть. Он без сомнения догадался кто эта особа, сумевшая так удачно его оседлать.

— Тея, радость моя, слезь с меня, — единым духом выпалил Анемон, с намереньем умаслить девицу, да не тут-то было.

— Теперь «радость моя», а как сзади подкрадываться?! — зло прорычали сверху. — И чего я тебе только сделала, дорогой мой?

Анемон благоразумно промолчал, что кирпичом был бит именно ее легкой (или тяжелой?) рукой.

— Сказала бы я тебе, кто ты после этого! — злилась Тея, чем-то подозрительно позвякивая.

«Что это она надумала?» — шевельнулось в нем беспокойство.

Щелк!

Он почувствовал на своей шее что-то холодное.

Тея зевнув, лениво поднялась с него, и он резко сел, вцепившись в обод на шее.

— Что это? — на ощупь странное ожерелье, состояло из нескольких пластинок сцепленных друг с другом.

— Ты действительно хочешь знать? — с полуулыбкой поинтересовалась она.

От нее за сто шагов разило злорадным удовольствием, так что ожидать, что «подарок» преподнесен ко дню Радуги, когда полагалась всем симпатичным тебе людям дарить какую-нибудь безделушку, не приходилось. Да и прошел уже праздник, еще на той недели, отчего в кладовых Анемона прибавилось парочка сундуков с побрякушками, и некоторые из них он даже подумывал носить…

— Не хотел, не спрашивал бы, — отозвался он, ощупывая «презент» на предмет застежки. Ну не нравилась ему сия прелесть… холодная, неправильная, и чувство такое будто на тебя надели… ошейник…

— Ты, знаешь ли, очень сильно меня разозлил, посланная тебе кара — в отместку за мои нервы.

— Какая еще кара? Что такое ты на меня нацепила? — А застежки-то и не было, или она была, но такая хитрая, что фиг обнаружишь. Но как-то же на него эту дребедень надели, а значит и снять можно… как-то. — Может, договоримся? — предложил он осторожно, пробуя почву для мирных переговоров.

Девица, сложа руки на груди, криво ухмыльнулась, прислонившись к распотрошенному высокому шкафу. Она наблюдала за ним со знанием дела, как если бы он был человеком, судьба которого уже предрешена, и она отнюдь не лучезарна.

— Ты в повиновении, — молвила она беззастенчиво. — То, что я на тебя надела является сильнейшим артефактом, и теперь у тебя есть хозяин. Его приказы для тебя священны, ты будешь выполнять их беспрекословно, пусть даже тебе скажут вырвать свое сердце и подать его на золоченом блюде с пряностями, или станцевать неглиже на крыше дома. Ты сделаешь все как прикажут, да еще и поклянешься в верности и будешь верить, что сделал так по собственному почину. Прости, у тебя не было выбора. Ты просто очень сильно меня разозлил. — В ее словах было столько же сожаления, как в море воздуха — должен быть, а где?

— Ты серьезно? — еще не до конца поверив, — хотя с чего бы Теи врать? — спросил Анемон, вынужденный принять все как есть.

Тея опять ухмыльнулась с небывалым хищническим удовольствием, и неспешно подошла к сундуку, на котором не так давно «отдыхала»; с железным массивным замком, нависающем на дужке. Ее стройные ножки в черных чулочках были обуты в невысокие сапожки с отворотами с парой маленьких колокольчиков, вероятно без язычков, ибо не звенели. Приталенное черное пальтишко из тонкой кожи было оторочено по низу и на рукавах пушистым белым мехом. Темные волосы забраны в два хвоста с вплетенными в них низками красных бус. Она подобрала с пола топор, изъятый у нее бесчувственной Анемоном; им запросто можно было оттяпать голову, и руки-ноги, но невольный пленник магического артефакта надеялся, что она не станет…

— Ты же снимешь его с меня? — он чуть не прибавил — «хорошая девочка», но это уже был бы явный перебор, она мгла заподозрить, что он фальшиво играет.

Тея не оборачиваясь, перехватила поудобней топор и начала мастерски крутить его в руках, только блики судорожно маячили на серебристом лезвии, отражая маленькое пламя единственного источника света. — «Не плохо», — отметил про себя Анемон незаурядные способности новой знакомой… скорость и положение рук при перехвате… — «…впечатляет».

— Тебя кто у…? — только и успел он обронить, параллельно соображая: попадет — не попадет.

Тея попала. Резкий и звучный звон металла о металл огласил просторы подвальной лаборатории Магистра, оповещая о том, что добрались до очередного добра хозяина. Замок с глухим стуком брякнулся на камень пола, и Тея вскрыла непосредственную жертву деяния… сундук, и запустила в него шаловливые ручки.