Похищенная

Следующая дверь была сделана из толстой стали. Бауэр остановилась перед миниатюрной видеокамерой: лазерный луч просканировал сетчатку ее глаза. Над дверью вспыхнула зеленая лампочка. Другая оставалась красной, пока Бауэр не взялась за удлиненную ручку, и сенсор не распознал рисунок ее ладони. Загорелся второй зеленый огонек. Она открыла дверь и вошла, за ней последовал охранник. Уинслоу тоже переступил через порог. Матасуми вытянул руку, однако не успел его остановить. Взвыла сирена, замигало освещение. Из дальнего коридора донесся синхронный топот полудюжины ботинок со стальными каблуками. Матасуми схватил рацию, лежавшую на столе.

— Отзывайте охрану. Это всего лишь мистер Уинслоу. Да, опять.

— Слушаюсь, сэр, — раздался из динамика искаженный голос Такера. — Если вам не трудно, напомните мистеру Уинслоу, что каждое успешно выполненное сканирование сетчатки и ладони позволяет пропустить лишь одного сотрудника за раз, плюс один сопровождаемый.

Они оба знали, что Уинслоу в подобных напоминаниях не нуждается, поскольку сам и спроектировал систему безопасности. Матасуми нажал на кнопку отбоя.

— Извини, старик, — ухмыльнулся Уинслоу. — Я просто проверил, как работают сенсоры.

Он шагнул назад, к сканеру сетчатки. Компьютер признал его, загорелась зеленая лампочка. Он взялся за ручку: замигал второй огонек, и дверь открылась. Матасуми мог, по примеру охранника, пройти и просто так, но вместо этого подождал, пока дверь закроется, и выполнил все процедуры безопасности по новой. Возможность свободного прохода второго человека была заложена в систему, чтобы сотрудники могли самостоятельно переводить заключенных из блока в блок — один заключенный на каждого члена персонала. «Надо напомнить Такеру, чтоб внушил эту мысль охранникам, — подумал Матасуми. — Раз у каждого из них есть право доступа, пусть пользуются им по правилам, а не так, как им удобнее».

За защитной дверью открывался внутренний коридор, по обе стороны которого, как в гостинице, располагались комнаты. Обстановка каждой состояла из двуспальной кровати, небольшого столика, двух стульев и обособленной уборной. О роскоши, конечно, говорить не приходилось, но здесь было просто и чисто — максимальный уровень комфорта для путешественников, не располагающих средствами. Впрочем, обитатели этих комнат не могли себе позволить и пешей прогулки: двери отпирались только снаружи.

Комнаты отделяла от прохода стена из специального стекла: долговечнее, чем стальные прутья, и уж точно приятнее на вид. Снаружи можно было наблюдать за обитателями комнат, как за лабораторными крысами, что и входило в первоначальный замысел. Стеклянные двери не мешали обзору из коридора. Даже на стены ванных комнат пошел прозрачный плексиглас — относительно недавнее усовершенствование. К нему прибегли не потому, что наблюдателям вдруг стало любопытно, как протекают у объектов наблюдения естественные процессы, причина заключалась в другом: некоторые объекты, обнаружив, что в ванной все стены непрозрачные, целыми днями оттуда не выходили, лишь бы избавиться от постоянного надзора.

На самом деле стекло наружной стены было односторонним. По этому поводу у них даже разгорелся спор — такое устанавливать стекло или обычное. Бауэр оставила решение за Матасуми, и он в спешном порядке разослал своих помощников на поиски научных работ, рассматривающих психологические эффекты от пребывания под надзором. Взвесив все за и против, он решил, что одностороннее стекло — меньшее из зол: не видя наблюдателей, объекты предрасположены проявлять меньше беспокойства. И ошибся. По крайней мере в случае с обычным стеклом объекты знали, когда за ними идет наблюдение. О слежке они знали и сидя за односторонним — только наивный простак примет зеркало во всю стену за простое украшение, — но вот когда она велась? В результате объекты постоянно находились на взводе, что плачевно сказывалось на их психическом и физическом здоровье.

Матасуми и другие прошли мимо четырех занятых камер. Один из объектов сидел на стуле спиной к коридору, не обращая никакого внимания на журналы, книги, телевизор, радиоприемник — все, что было призвано как-то его развлечь; он просто отвернулся от стекла и ничего не делал. В комплексе он провел уже примерно месяц. Другую «постоялицу» привезли сегодня утром. Она тоже сидела на стуле, но лицом к проходу, и буравила стекло ненавидящим взглядом. Сколько дерзости… впрочем, это ненадолго.

Тесс, помощница Матасуми, допущенная до непосредственного участия в проекте, стояла перед камерой новоприбывшей и делала пометки в блокноте. Увидев вошедших, она кивнула.

— Результаты есть? — спросила Бауэр.

Тесс поглядела на Матасуми, адресуя ответ ему:

— Пока нет.

— Не может или не хочет? — уточнила Бауэр.

Еще один короткий взгляд на Матасуми.

— По всей видимости… полагаю…

— Что же вы полагаете?

Тесс сделала глубокий вдох:

— Судя по ее поведению, будь она способна на большее, она бы церемониться не стала.

— Значит, не может, — вставил Уинслоу. — Нам нужна ведьма из Шабаша. И зачем только мы связались с этой…

Бауэр не дала ему договорить: