Похищенная

— Поездка оказалась для нее… сопряжена с некоторыми трудностями. Возраст сказывается — хотя он-то и представляет для нас наибольшую ценность, приходится быть вдвойне осторожными. Мы переборщили с транквилизаторами. Но сейчас с ней все нормально.

Нормально, говорите? Тусклый взгляд, пожелтевшая кожа, вялость — может, кому-то это все и казалось естественными признаками старения, однако я привыкла видеть Рут совсем другой. С точки зрения физиологии с ней и впрямь все было в порядке — никаких болезненных симптомов, ничего не сломано. И все же ей нанесли нешуточный вред.

— У нее не больно-то веселый вид, — заметила я. — Подавленный даже.

— Бывает.

Простая констатация факта. Эмоций — ноль.

— Может, мне с ней поговорить? — предложила я. — Я бы как-то ее взбодрила…

Бауэр задумчиво постукивала пальцами по бедру, размышляя над моим предложением. Если она и подозревала в нем какие-то скрытые мотивы, то ничем этого не выдала.

— Что-нибудь, может, и придумаем, — сказала она наконец. — Вы всегда готовы к сотрудничеству, Елена. Остальные беспокоились на ваш счет, но если не считать эпизода с дырой в стене, вели вы себя на удивление хорошо. А я считаю, что хорошее поведение нужно поощрять.

С этими словами она повернулась и зашагала к наружной двери. Внутри меня все кипело, и все же я последовала за ней, как послушный щенок. А ведь и точно, дрессированный щенок. Вы уж простите, но о взрослой женщине не говорят, что она «хорошо себя ведет». Однако Бауэр выразилась именно так — и безо всякого злого умысла. «Будь хорошей собакой, Елена, и получишь угощение». Мне с трудом удавалось себя сдерживать — так хотелось высказать Бауэр, что я на самом деле думаю о ее системе поощрений… и все-таки я смолчала. Мне нужно было поговорить с Рут. Здесь я могла довериться ей одной — и просить помощи уже не стеснялась. В Питсбурге ее заклинания выручили нас в безвыходной ситуации. Объединив наши способности, — от нее магия, от меня физическая сила, — мы сумеем выбраться отсюда.

Как и подобает послушному щенку, медосмотр я прошла, даже и не пикнув. А на этот раз он оказался весьма обременительным. С меня сделали несколько рентгеновских снимков, взяли пробы крови, мочи, слюны и еще каких-то жидкостей, о существовании которых я прежде и не подозревала. Потом к моему телу прикрепили провода, сняли кардиограмму и электроэнцефалограмму. Кармайкл щупала меня, тыкала разными инструментами и задавала вопросы, на которые я постеснялась бы отвечать и гинекологу. Однако я не сопротивлялась и делала все, что от меня требовалось, поскольку на кону стоял разговор с Рут.

Осмотр продлился несколько часов. В полдень раздался стук в дверь, и, не дожидаясь разрешения, в лазарет вошли двое охранников — может, те же самые, что привели меня сюда утром, не знаю. К этому времени я уже перестала их различать — все эти коротко стриженные головы слились для меня в сплошную кляксу, без имени и особых примет. Видел хотя бы одного — считай, видел всех. В начале осмотра какой-то паренек присматривал за мной, но примерно через час он пробубнил, что его смена кончилась, и попросил доктора Кармайкл позвонить на пост. Она этого так и не сделала. Я сперва подумала, что эти двое прибыли вместо него, однако на самом деле они привели «человека-хамелеона», Армена Хэйга.

— Я не успеваю, — бросила Кармайкл, не отводя взгляда от подсвеченных рентгеновских снимков, развешанных на стене.

— Нам подождать снаружи? — спросил один из охранников.

— Нет необходимости. Пожалуйста, займите второй смотровой стол, доктор Хэйг. Я скоро закончу.

Хэйг кивнул и прошел, куда велели. Охранники обещали вернуться через час и покинули помещение. Наручников на Хэйге не было. Видимо, особой опасности он не представлял — даже если бы ему и удалось изменить внешность, незнакомый человек на территории комплекса сразу бы привлек к себе внимание. Какой уж там побег…

Кармайкл суетилась еще минут двадцать — изучала рентгеновские снимки, что-то разглядывала в микроскопах, делала записи в блокноте. Наконец, оглядев комнату, она взяла с металлической тележки поднос с колбочками.

— Прежде чем закончить с вами, мисс Майклс, мне нужно провести в лаборатории один тест.

Кажется, у меня дежа-вю? Закрываем в одном помещении со мной другого заключенного, находим повод отлучиться… а потом наслаждаемся зрелищем. Что, больше им ничего на ум не приходит?

Кармайкл направилась было к выходу, но резко остановилась и перевела взгляд с меня на Хэйга. Немного подумав, она поставила поднос на стол и включила переговорник. Хотя она стояла к нам спиной и говорила вполголоса, мне не составило труда разобрать ее слова: докторша спрашивала у кого-то из охранников, можно ли оставить меня наедине с Хэйгом на несколько минут — при условии, что я в наручниках. Оказалось, можно.

— Не забудьте включить камеру наблюдения, — проговорил Хэйг, когда она дала отбой. Голос у него был приятный, бархатный, без следа какого-либо акцента.

Кармайкл фыркнула.