Похищенная

Эти слова дались ей очень не просто, как и решение. Но она должна была сделать выбор. В конце концов, что ей еще оставалось?

Инга ждала, глядя на адмирала с замиранием сердца. На долю секунды ей показалось, что он услышал ее и ответит согласием. Но в следующий момент ее надежды были грубо разбиты.

— Ты не в том положении, чтобы ставить условия.

Это было сказано холодно и беспощадно.

Инга стиснула руки, чтобы они не дрожали.

— Это значит «нет»? — переспросила, стараясь, чтобы голос тоже не дрогнул. — Почему?

Не вышло. Эмоции подкатили к горлу и теперь душили непрошеными слезами.

— Забудь о прошлом. Так будет лучше.

— И для кого же?

— В первую очередь для тебя.

— А если я не хочу забывать? — она моргнула, и случайная слезинка упала с ресниц на щеку. Инга почувствовала, как та потекла вниз, к подбородку, оставляя на щеке влажный след.

Тарианец застыл, завороженный ее слезами. И девушка с горечью подумала, что ему ее никогда не понять. Амоны давно разучились плакать. Разучились сочувствовать и любить.

— Тебе придется, — произнес он чуть слышно, — иначе ты просто сойдешь с ума.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказал. Отпусти прошлое, оно уже не принадлежит тебе. Ты терзаешь себя бессмысленными воспоминаниями.

В его словах была доля истины. Инга это понимала, но в то же время не собиралась сдаваться. Она не была готова забыть и не хотела.

— Знаешь, — она улыбнулась сквозь туман, застилавший глаза, — ты прав. Это бессмысленно и очень больно. Но эта боль напоминает мне, что я жива.

Она не заметила, как Аллард пересек разделявшее их пространство. Только вздрогнула, когда его руки обхватили ее за плечи. Они были теплыми, сильными и надежными. Да, именно так — надежными. Инга вспомнила, как эти руки обнимали ее, как ласкали, вырывая судорожные вздохи. Ей захотелось отдаться этим рукам, разрыдаться взахлеб и уткнуться лицом в широкую грудь тарианца.

Ей нужен был кто-то сильный, кто-то, кто смог бы просто обнять. И не важно, что это враг. Сейчас он для нее был просто мужчиной, а она — просто женщиной.

— Тебе не нужно страдать, чтобы чувствовать себя живой, — раздался над головой его хриплый голос. И в нем Инга почувствовала бурю эмоций, в которых сам Аллард еще не разобрался. — Через три дня мы прибудем на Альфу, там я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Инга покорно обвисла в руках адмирала, с удивлением чувствуя, что не хочет его отталкивать. В его объятиях было тепло, в его объятиях она могла позволить себе быть слабой. Могла просто вложить свою руку в его и позволить себя вести. И ей не нужно даже выбирать — куда, он сам все решит.

Неужели она начала к нему привыкать? Нет, это просто усталость. Просто нервное истощение. Сколько еще она выдержит, прежде чем сломаться окончательно? И есть ли смысл в этой борьбе?

— Три дня? — девушка слабо улыбнулась, с горечью понимая, что почти готова смириться с судьбой. — Через три дня все будет кончено. Так быстро.

— Почему кончено? — Аллард заставил ее поднять голову и посмотреть на него. Но ее отсутствующий взгляд совсем ему не понравился. — Посмотри на меня.

Она послушно подняла ресницы, но в ее глазах была пустота. Даже слез уже не осталось. Они высохли.

Он тихо выругался на родном языке.

С его ливарри творилось что-то странное. Он не учел, что она может уйти в себя, не выдержав переживаний. Закрыться в собственной раковине, оставив ему лишь безжизненную оболочку. Амуэ, которая теперь текла в ее жилах, оказалась слишком тяжелой ношей для земной девочки, пусть и прошедшей адаптацию. И это только его вина. Он допустил ошибку, пойдя на поводу у собственных чувств.

Обычно, ливарри была лишь проводником, передавая энергию от амона к амани во время соития. И если в этот момент происходило зачатие, то вся амуэ отдавалась ребенку.

Но его ливарри не зачала! Он бы почувствовал это сразу. Нет, амуэ вошла в нее, словно в открытые двери, и осталась, усилив ее эмоции в сотни раз. Она должна была испепелить ее, но вместо этого выбрала новым сосудом.

Зарычав, он встряхнул девушку. Голова Инги безвольно мотнулась.

— Давай! Посмотри на меня! — внутри нарастала тревога, пробуждая новые чувства, о которых Аллард давно забыл. — Ну же, глупая, посмотри на меня! Я приказываю! Проклятье…

На секунду в ее глазах мелькнуло что-то осмысленное. Искусанные губы растянулись в слабой усмешке.

— Инга, — услышал он тихий шепот, — меня зовут Инга.

От ее слов что-то защемило в груди, стало трудно дышать. Острая боль, возникшая из ниоткуда, вдруг обвилась вокруг горла, сжала его, будто обруч из раскаленного металла.

— У ливарри нет имени, — пробормотал Аллард, инстинктивно дергая за свой воротник, чтобы ослабить его.

— А у меня оно есть. Ты не можешь лишить меня имени и всего остального. Оно всегда будет здесь, — все еще улыбаясь, девушка поднесла указательный палец к виску.

Ее глаза закатились. С губ сорвался призрачный вздох, и тело обмякло в руках тарианца бесчувственной массой.

Взвыв, точно раненый зверь, Аллард сорвал защитный экран.