Похищенная

Шайен не поняла, что от нее хотят. Сейчас, когда ей не нужно было пилить шнурок на связанных руках, она вдруг обмякла, и на нее накатила волна изнуряющей усталости и болезненной слабости.

– Я же сказала, что меня зовут Шайен Уайлдер.

– Ты дочка президента «Найк», – присоединился к разговору Рой.

– Откуда вы знаете? – удивилась девушка: в ее планах было скрывать это как можно дольше. Даже в частной школе, где она училась и большинство учеников были из семей адвокатов и врачей, статус ее отца считался чем-то из ряда вон. Хотя он ничего такого не делал, разве что много путешествовал и вся семья одевалась с ног до головы в шмотки от «Найк», «Конверс», «Коул Хаан» и «Харлей». Ну и иногда Шайен знакомили с известными спортсменами.

– О тебе говорили по радио, – пояснил Гриффин. – Твой отец сказал, ты такая больная, что вот-вот умрешь. Я-то думал, у тебя обычная простуда или вроде того.

Ее отец?! У девушки сдавило от боли в груди – из-за пневмонии или рвущихся наружу слез, Шайен точно не знала. Как бы ей хотелось услышать голос папы: хоть какое-то отвлечение от постигших ее ужасных обстоятельств.

Рой подошел поближе. Пахло от него мерзко. Шайен узнала запах мятного жевательного табака – такой же использовал один из футболистов в школе. Правда, мята никак не перебивала резкий тошнотворный запах табака.

– Так чем ты там болеешь? – поинтересовался Рой.

Шайен не знала, как себя повести. Ей хотелось выглядеть неуязвимой, не показывать никаких слабостей. Но потом она вспомнила о мыслях, которые пришли ей в голову, когда они были с Гриффином наедине. Может, лучше рассказать, что она больна? Возможно, подумав, что Шайен слишком слаба и не стоит причинять еще больший вред, они не станут наблюдать за ней так уж пристально и чаще будут оставлять одну.

– У меня воспаление легких. Мы остановились возле аптеки, чтобы купить антибиотики по рецепту.

– А твоя мать, значит, оставила тебя в машине, – продолжил Гриффин.

Шайен отрицательно замотала головой. Ей вдруг показалось очень важным уточнить разницу:

– Мама умерла. А за рулем была моя мачеха, Даниель. Она оставила ключ в машине, на случай, если мне станет холодно, – пояснила Шайен, вспомнив, как уговаривала Даниель не забирать ключ, но тут же отогнала неприятную мысль прочь.

– Значит так, говори ее номер и еще чей-нибудь, – потребовал Рой. – Номер мобильного твоего папаши, домашний и рабочий. И еще, прикинь и скажи, на сколько твой папочка готов раскошелиться. – Рой помолчал, чтобы до пленницы дошел смысл сказанного. – И мой тебе совет: лучше бы он не скупился.

Получается, Гриффин не просто угнал машину, как думала Шайен. Теперь это точно было похищение человека.

Глава 10. Правила хорошего тона при похищении

– Почти все номера у меня в мобильном, – испуганно залепетала Шайен. – Они стоят на голосовом вызове. Я произношу имя, и телефон набирает номер.

– Ну так мобильный-то в машине? – поинтересовался Рой и тут же метнулся к двери.

– Я его в окно выкинул, – осторожно заметил Гриффин, надеясь, что Рой не сильно взбесится. – Просто он начал звонить, я побоялся, что нас отследят. Ну и зашвырнул его куда-то в кусты возле пустыря рядом с тем торговым центром.

– Все правильно, – одобрительно кивнул Рой и, повернувшись к Шайен, потребовал: – Тогда говори все номера, какие помнишь.

– Наш домашний – 5-0-3…

– Погоди, не так быстро, – остановил ее Рой. Гриффин заметил, что у того нет ни ручки, ни бумаги.

Оставив сына с Шайен наедине, Рой вышел на кухню и принялся рыться в ящике со всяким барахлом.

Гриффину показалось, что девчонка выглядит далеко не лучшим образом. На бледном, почти сером, лице выделялись щеки, пылая лихорадочным румянцем. Она снова закашляла. В ее груди клокотало так, что казалось, внутри что-то рвется. От натужного кашля на шее выступили вены. Желая помочь, Гриффин потянулся за стаканом с водой, который вроде бы стоял на столе, но, не обнаружив его, пошел на кухню за новым. В то же время Рой вернулся в комнату с огрызком карандаша и клочком бумаги.

На кухне все было как обычно, но мысль, что ее могла бы увидеть Шаейн, заставила Гриффина посмотреть на эту комнату по-другому. В мойке громоздилась гора грязной посуды. На плите стояла сковорода с остатками присохшей еды. Столешница была завалена пустыми алюминиевыми банками, открытыми коробками с хлопьями, опрокинутыми пивными бутылками и переполненными пепельницами.

Чисто здесь было только тогда, когда Гриффин не выдерживал царящего на кухне бардака и принимался за уборку. Плохо, что он был единственным, кто это делал, и Рой воспринимал его усилия как должное.

В шкафу не оказалось ни одного чистого стакана, так что Гриффин схватил какой почище и, наскоро ополоснув, наполнил его водой. Вернувшись, он застал обессилено диктующую номера Шайен и записывающего цифры отца. Гриффин подождал, когда они закончат, но, дописав, Рой вышел из комнаты, кивнув сыну, чтобы следовал за ним.

Когда они очутились в коридоре, Рой тихо сказал: