Похищенная грешником

Я никогда не сомневался в своих действиях, пока два дня назад не вышел из себя из-за Лары. Я сожалею о том, как справился с ситуацией, и с тех пор ясно, что Лара снова боится собственной тени.

Я ненавижу, как она вздрагивает и отшатывается от меня. Это заставляет меня чувствовать себя дерьмово.

Игнорируя чувство вины, я направляюсь в восточное крыло. Когда я вхожу в личную гостиную моей бабушки, она говорит мне:

— Я собираюсь научить Лару вязать.

Я опускаюсь в одно из плюшевых кресел и встречаюсь с ней взглядом.

— Я думаю, тебе еще слишком рано общаться с ней.

— Аллах Аллах, — фыркает она. — Она здесь месяц, Габриэль! Я устала оставаться в восточном крыле, и Низа любит ее. Вы с Эмре весь день то там, то сям, заняты работой. Ты же знаешь, что мне бывает одиноко, верно? Мне нужна свежая компания. Лара не выглядит так, будто она муху обидит. Не заставляй бедную девушку расплачиваться за грехи Мазура. Низа сказала мне, что Лара очень страдала.

Христос, дай мне силы.

— Я ей не доверяю, — высказываю я свое мнение.

По крайней мере, не полностью. Я не так осторожен после того, как она провела месяц в моем доме, и мое нутро все еще подсказывает мне, что она говорит правду обо всем. Женщина слишком напугана, чтобы лгать мне. Она бы предложила Мазура на гребаном блюде, чтобы спасти себя.

Вздыхая, я бормочу:

— Но если тебе так угодно, я позволю ей иметь доступ в восточное крыло.

Я никогда не выиграю, когда дело касается женщин в этом доме. Они обвели меня вокруг пальца.

После моего одобрения моя бабушка наклоняется вперед, нетерпеливое выражение освещает ее лицо.

— Теперь, когда Ларе больше не запрещено посещать восточное крыло, я многому могу ее научить, учитывая, что вы с Эмре отказываетесь жениться и подарить мне правнуков. Интересно, любит ли она садоводство?

— Я не знаю, — говорю я, поднимаясь со стула. Я не хочу провести остаток вечера, разговаривая о Ларе. — Я иду спать. Не засиживайся допоздна. — Подойдя к креслу моей бабушки, я целую ее в висок.

— Iyi geceler¹², — она желает мне спокойной ночи. — Gözümün nuru. — Слыша, как она называет меня светом своих очей, уголок моего рта приподнимается, когда я выхожу из гостиной.

По дороге в свою спальню мои мысли возвращаются к Ларе и к тому, как быстро Низа приняла ее, и как моей бабушке не терпится поближе познакомиться с этой женщиной.

Остановившись у спальни Мурата, я стучу в дверь.

— Evet? — окликает он.

Я вхожу. Мурат убавляет громкость своего телевизора.

— Что-то не так?

Я качаю головой.

— Ты охраняешь Лару с тех пор, как она попала сюда. Что ты о ней думаешь?

Его брови сходятся на переносице.

— Босс?

— Ты ладишь с ней?

Он пожимает плечами.

— Она хороший человек. К тому же трудолюбивая. — Одна из его бровей взлетает до линии роста волос, затем он бессвязно бормочет. — Я просто думаю, что она хороший человек. Нет никаких чувств. Ничего такого.

Я вздыхаю.

— Расслабься. Я просто хочу знать, ладишь ли ты с ней, учитывая, что в нее влюблены Низа и моя бабушка.

— Лара всегда почтительна. У меня нет причин ее недолюбливать.

Кивнув, я снова открываю дверь.

— Я дам тебе отдохнуть.

Когда я выхожу из комнаты, я начинаю думать, что проблема во мне. Если все в моем доме ладят с Ларой и практически принимают ее как члена семьи, возможно, мне следует ослабить подозрения и дать женщине шанс.

Она не дала мне ни одной причины не доверять ей с тех пор, как начала работать на меня.

Тогда почему Мазур хотел знать, жива ли она?

Пока мысли о Ларе и Мазуре заполняют мой разум, я принимаю душ и готовлюсь ко сну. Когда я надеваю спортивные штаны, я стою перед окном и смотрю во двор, на уличные фонари, освещающие сад, который так любит моя бабушка.

Мои мысли возвращаются к лихорадке, которая была у Лары, когда я уложил ее в постель.

Неужели она заболела из-за того, что я ее нервирую?

Снова чувство вины выползает на поверхность.

Я издаю недовольный вздох, затем решаю проверить, как она, прежде чем лечь спать. Подойдя к шкафу, беру белую футболку и натягиваю ее через голову.

Босиком я спускаюсь по лестнице на первый этаж и, не желая будить Лару, медленно открываю дверь ее спальни. Прикроватная лампа все еще горит, дав мне возможность хорошо рассмотреть ее мокрое от пота лицо и волосы. Ее ресницы приподнимаются, и лихорадочными глазами она смотрит на меня, выглядя как потерявшийся щенок.

Блять.

Я захожу внутрь и закрываю за собой дверь. Я даже не успеваю пройти и половины пути до кровати, как Лара пытается выбраться из-под одеяла.

— Простите, — начинает она умолять, как будто я приставляю пистолет к ее голове, затем падает на ковер, задыхаясь от сдавленного кашля, который звучит чертовски болезненно.

Я бросаюсь вперед и просовываю руки под нее. Поднимая ее, я кладу ее обратно на кровать.

— Ты чертовски больна, — констатирую я очевидное, и это звучит так, словно я собираюсь обрушить на нее адский огонь.

— Я могу работать, — слабо протестует она. — Я все еще могу работать.