Похищенная, или Красавица для Чудовища [СИ]

Извинился зачем-то, сказав, что с утра будет занят. Не преминув добавить, что после обеда непременно удостоит её своим вниманием, развлечёт конной прогулкой. А после они могут вместе почитать в розарии Катрины какую-нибудь книгу.

— Продолжим играть в гостью и радушного хозяина? — хмыкнула Беланже, но её полные горечи слова поглотил стук захлопываемой двери.

Забравшись на стул с ногами, Мишель обхватила руками колени, умостила на них подбородок, собираясь пожалеть себя немного и, возможно, всплакнуть до прихода служанок.

Но тут же разозлилась на себя за эту непозволительную слабость. Вскочила и принялась мерить комнату шагами, с каждой секундой всё больше распаляясь.

— Как же я тебя ненавижу, Донеган! Как же ненавижу! Эту твою власть над моим разумом! И часто ты такое со мной проделывал? А с Флоранс?!

Девушка остановилась, до боли закусив губу. Там, в библиотеке, Гален обмолвился, что старшая Беланже легко поддаётся внушению. Она же, Мишель, старалась сопротивляться. Хоть и получалось у неё это неважно.

— Мне нужна земля Лафлёра. Очень-очень нужна моя Сила! Возможно, с ней я бы смогла ему противиться! Не была бы такой беззащитной. Интересно, мерзавец выбросил оберег или всё же где-то припрятал?

В сердце забрезжил слабый лучик надежды. Может, ещё не всё потеряно. Может, с магией у неё получится сбежать из этого страшного места. Противостоять Галену.

Только бы разыскать заветный мешочек.

Да и с Катриной не помешало бы найти общий язык. Мисс Донеган ведь против её здесь присутствия. Вдруг удастся уговорить помочь с побегом.

Главное, как-то остаться с этой злюкой наедине.

И больше никогда, что бы ни случилось, ни при каких обстоятельствах не позволять себе отчаиваться!

С таким воинственным настроем Мишель принялась собираться. Служанки помогли ей выкупаться и облачиться в чернильного цвета платье — самое скучное из взятых в дорогу нарядов. Единственным его украшением были буфы на пышных рукавах и светлое, накрахмаленное кружево воротничка. Такое платье больше подошло бы какой-нибудь невзрачного вида гувернантке, нежели очаровательной юной аристократке. Пышущей здоровьем красавице.

Вот только сейчас Мишель совсем не хотелось очаровывать и пленять. Она даже порадовалась болезненной бледности, которую так отчётливо демонстрировало её лицо.

«Краше в гроб кладут», — удовлетворённо оглядывая себя в зеркале, подумала Беланже и велела собрать волосы в тугой пучок. Чтобы волосинка к волосинке и без всяких нарядных, обсыпанных жемчугом сеток. Серо и уныло.

Пусть причёска отражает её настроение.

— Господин велел оставить их распущенными, — несмело подала голос служанка, проводя щёткой по копне «гостьи». Богатой, густой, золотом отливавшей в лучах весеннего солнца.

— Господин может катиться к демонам со своими указами. — Мишель нетерпеливо поёрзала на сиденье.

Вместе с желанием бороться и в самый короткий срок обрести свободу проснулся и здоровый юношеский аппетит. Со вчерашнего дня у неё во рту и маковой росинки не было, а потому сейчас мисс Беланже мечтала о плотном завтраке. Теперь ей нет нужды придерживаться глупых правил и как птичка клевать с тарелки крошки. Наоборот, неплохо бы выставить себя в самом дурном свете. Пусть Гален ужаснётся её манерам.

Тем более что для побега ей понадобятся силы, как моральные, так и физические. А значит, и много вкусной, сытной пищи.

Рабыни не спешили выполнять распоряжение.

— Ну же, живее! — нетерпеливо прикрикнула Мишель на застывших, словно вырезанные из мориона статуэтки, служанок. — Или ждёте, пока я тут поседею?

— Нас накажут, — робко заикнулась вторая девушка.

— Вот ещё глупости. За что же вас наказывать? Разве что за медлительность.

— За ослушание.

Мишель почувствовала, как дрогнула рука рабыни, что бережно расчёсывала ей волосы.

— За послушание мне — не накажут, — убеждённо возразила пленница и покровительственным тоном добавила: — А если вдруг начнёт отчитывать, обещаю, я вмешаюсь.

— Не так накажут, — обронила, снова опуская взгляд, служанка.

В глазах другой стояли слёзы. Или, может, Мишель почудилось… Потому что девушка, беря пример с первой невольницы, тоже потупилась.

— Какие вы все здесь чудные. — Мишель забрала у горничной щётку, махнула аксессуаром из слоновой кости на дверь. — Ладно, идите. Я сама закончу.

— Но…

— Сказала же, идите!

Служанки, поколебавшись с мгновенье, всё же ушли, а юная мятежница наспех собрала волосы в высокий хвост и закрутила его абы как, сколов шпильками. Осмотрев результаты своих стараний, пришла к выводу, что кривой пучок даже лучше аккуратно прилизанного.

— Велел оставить распущенными… — ворчала она, спускаясь в столовую. Как могла храбрилась, но пальцы, сжимавшие перила, всё равно предательски подрагивали. А ладонь под резным деревом становилась влажной. — А больше ему ничего не надо? Что бы такое сделать, чтобы до него наконец дошло, что я не кукла? Не кук-ла!