Похищенная картина. Убийство у школьной доски. Обожатель мисс Уэст. Рубины приносят несчастье

— Интересная версия, — согласился инженер. — Логично объясняет все происшедшее. Но мне кажется, виновника надо искать среди тех, кто хорошо знал, что у Доброзлоцкого хранятся огромные ценности и где находится приставная лестница, потому что сам не раз ею пользовался, взбираясь на один из балконов. Если б я вел расследование, в первую очередь проверил бы эту версию, пока следы еще не остыли. Когда я увидел Доброзлоцкого на ковре с разбитой головой, то сразу подумал, что это не несчастный случай, а преступление. И обморок некой особы меня не удивил… Впрочем, опасаюсь, что я и так чересчур много наговорил.

— Ни в чем себя не упрекайте, пан инженер. Наши мысли сходятся, — ответил полковник. — Как раз по этому следу мы идем. Благодарю вас за ценную информацию.

Инженер слегка поклонился и вышел.

— Какого вы мнения об этих показаниях? — осведомился полковник.

— Они нам мало что дают, — изрек подпоручик. — Любопытно, что он обвинил пани Зоею и ее приятелей. Пани Медяновскую тоже не пощадил. В такой ситуации каждый говорит про своих знакомых больше дурного, чем хорошего. Таковы уж люди. Но даже по этой отрицательной характеристике можно судить о некоторых качествах пани Барбары. Это особа решительная, стремится преуспеть в жизни, борется за свое положение. Думаю, пан инженер — один из неудачливых претендентов на руку хорошо обеспеченной служащей американского концерна. Отсюда и грубые нападки, вплоть до обвинений в промышленном шпионаже. Во всяком случае, мы узнали, что пани Медяновская строит виллу на Мо-котове. Это дорогостоящая затея! Деньги ей могут быть кстати.

— А кому они некстати? — рассмеялся полковник. — Вам? К примеру, мне — очень даже кстати… Боже ты мой, миллион злотых!

— Интересно, — начал подпоручик, — его…

Молодой офицер не закончил фразу. Провел рукой по лбу и сказал извиняющимся тоном:

— Мне пришла в голову глупая мысль. Наверняка пустяки. Я полагаю, что и инженер сказал нам только то, что пожелал сказать. Как пани Зося Захвытович. В этом отношении их показания сходны.

— Каждый из этих людей знает, что его подозревают. В той или иной степени. Поэтому все отвечают с осторожностью и как можно меньше говорят о себе.

— Инженер, в сущности, вне подозрений, — заметил подпоручик. — Он сидел внизу, в салоне, и все знали, что он занят починкой телевизора. Мог бы побольше рассказать про своих соседей. А он говорил только о двоих, при этом о женщинах.

— Зато говорил очень дурно.

— Медяновскую прямо не обвинял.

— Зато не постеснялся с пани Захвытович и ее приятелями. Жарений слишком умен, чтобы одинаково обвинить и ту и другую, при том, что они не могут быть сообщницами. Но он и так своего добился. По крайней мере, ему кажется, что добился. Если мы очистим от подозрений пани Зоею, следующей в нашем списке будет Медяновская.

— Настоящий пинг-понг.

— Каждый старается отвести от себя подозрения в совершенном преступлении. Неудивительно, что в этой ситуации все стремятся переложить их на кого-нибудь другого… Однако, — заключил полковник, — показания инженера я считаю очень важными и думаю, что придет время, когда мы к ним вернемся.

Глава девятая

Вошел сержант и доложил, что двое разыскиваемых, Пацина и Шафляр, найдены и доставлены в «Карлтон». Сидят в переговорной кабине, под охраной одного из милиционеров.

— Где вы их обнаружили? — поинтересовался подпоручик.

— Известное дело, сидели у «Ендруся». Обещали каждому, кто принесет им рюмочку, рассказать такую штуку, что тот со стула свалится. Любители нашлись, ведь сейчас в Закопане мертвый сезон и ничего занятного не происходит. Даже спасателям в горах делать нечего. Неудивительно, что рюмочек было порядочно, и оба парня изрядно под хмельком.

— Давайте сперва Шафляра, — решил подпоручик. — А второй пусть ждет. И ни с кем не переговаривается.

— Ясное дело. Я же их отвел в телефонную кабину, поставил между ними милиционера и сказал, что если кто рот разинет, плохо будет. Сидят и дрожат. Особенно второй, Яцек Пацина. Видно, перепуган насмерть.

— Ладно, разберемся. Пока приведите Шафляра, а Пацину по-прежнему стеречь, чтобы не общался ни с кем из гостей.

— Будьте спокойны, — ответил сержант и вышел.

Генрик Шафляр, проводник в горах, работник одного из домов отдыха, оказался крепким молодым парнем. Узкие штаны обтягивали его мускулистые ноги. Широкие плечи, жилистые руки и мощная грудная клетка позволяли сразу распознать человека с отличной физической подготовкой, натренированного походами в горы. С таким телосложением контрастировала удивительно маленькая голова. Светлые волосы кудрявились без помощи парикмахера, голубые глаза настороженно блестели.

— Осрамили вы нас, пан поручик, на все Закопане! Тащить нас из «Ендруся» под дулом автомата, словно каких-нибудь бандюг? Если б вы сказали или позвонили, что надобно явиться, мы давно бы тут были.