Похищенная картина. Убийство у школьной доски. Обожатель мисс Уэст. Рубины приносят несчастье

— Да я сейчас объясню! Четыре дня назад я зашла к пану Доброзлоцкому. Мне просто захотелось шоколаду, а я знала, что у ювелира всегда есть разные сладости, потому что врачи велели ему бросить курение. Когда я вошла в комнату, он сидел за столом и держал в руках великолепное брильянтовое колье. Я только мельком его видела: пан Доброзлоцкий сразу же его спрятал, сказав, что оно еще не готово. А все-таки я успела заметить, что это вещь неслыханной красоты. Тогда мне пришло в го-лаву, как хорошо было бы в этом ожерелье явиться на тайцы. Я и попросила ювелира мне его одолжить.

— Пан Доброзлоцкий согласился?

— Во всяком случае, наотрез не отказал. Засмеялся и обещал вернуться к этому, когда колье будет готово. Поэтому я и мобилизовала свою гвардию, чтобы пойтц на танцы.

— Не имея уверенности, что получите ожерелье напрокат?

— Я не предполагала, что пан Доброзлоцкий так дурно воспитан и откажет женщине в подобном пустяке. Он дал мне, правда, очень красивые вещи из серебра, но сами признайте: это не одно и то же. Я была прямо вне себя, когда ушла от него с серебряными побрякушками вместо ожерелья. Увидев ювелира на полу, в крови, я поначалу даже подумала, что Бог наказал его за неучтивость.

— А может быть, это вы, от имени Бога, ударили ювелира молотком по голове? — насмешливо спросил подпоручик.

— Чтобы сделать вам приятное, я призналась бы в преступлении, — мрачно сострила пани Захвытович. — Но не могу. Ведь вы сами не верите, что я причастна к покушению. Не правда ли?

Подпоручик промолчал, а полковник попрощался с актрисой:

— Оставляем ваш гостеприимный кров и идем навестить пана Крабе. Вскоре мы пригласим всех в салон, чтобы покончить со следствием. Потерпите еще немного.

В соседней комнате полковник попросил критика показать, как он взглянул в окно. Пан Крабе подошел к балконной двери и слегка отодвинул штору. Находившийся поблизости фонарь дневного света и окна соседних комнат ярко освещали балкон и приставленную к нему лестницу.

— Видите, ее нельзя было не заметить…

Следующий визит офицеры нанесли редактору Бурскому, который жил на третьем этаже.

— Прошу прощения, — входя, сказал полковник. — Только два вопроса.

— Пожалуйста. Можно и больше, если надо.

— Когда вы сидели у Доброзлоцкого, кто-нибудь к нему заходил?

— Да, забыл вам сказать. На минутку заглянул пап Крабе, но, увидев, что ювелир не один, извинился и сразу ушел. У меня это совершенно вылетело из головы во время допроса.

— А вы заметили, который был час, когда вместе с паном Доброзлоцким выходили из комнаты?

— Во время нашего разговора ювелир несколько раз посмотрел на часы. Я даже спросил, не собирается ли он уходить, не ждет ли кого-нибудь. Он ответил, что ему надо в назначенный час позвонить по телефону. Обычно, если человек смотрит на часы, собеседник машинально делает то же самое, и потому я хорошо помню, что мы вышли из комнаты без четверти девять.

Когда офицеры расстались с журналистом, подпоручик с удивлением заметил, что полковник, не заходи в другие комнаты, направился к лестнице.

— А двое оставшихся, Медяновская и Земак?

— Они ничего нового не скажут. Выйдем наружу.

Дождь прекратился, но было еще очень сыро. Полковник подошел к приставной лестнице и осмотрел ее при свете электрического фонаря, который зажег один из милиционеров.

— Ничего интересного мы тут не найдем. Лестница как лестница. Даже если грабитель не пользовался перчатками, все равно дождь давно смыл все следы. А где она обычно стоит?

По вымощенной дорожке милиционер довел офицеров до виллы «Соколик», погруженной во тьму. Обогнув фасад пансионата, они подошли к нему с противоположной стороны и очутились на небольшой площадке с несколькими деревьями. Милиционер показал на стену под верандой.

— Она лежала здесь, боком к дому. Не подходите, пан полковник, там глина и скользко. Мы искали следы, их тут видимо-невидимо. Но все залито водой, и нельзя установить, какой след старый, а какой — свежий. Лестницу брали часто.

Возвращаясь в «Карлтон», полковник еще раз взглянул на террасу, которая шла вдоль южной стены здания, под балконом второго этажа. Действительно, для молодого человека, занимающегося спортом, не составляло труда соскочить с балкона на эту террасу. А с террасы четыре лесенки вели на дорожку, огибающую дом.

— Пошли обратно, — сказал Лясота.

В столовой он уселся на стул с видом человека, который наконец решил трудную и головоломную задачу.

— Теперь все ясно, — обратился он к подпоручику. — Примите мои поздравления. Вы прекрасно вели следствие. Допрашивая обитателей «Карлтона» и двух местных парней, вы сумели вытянуть из них все. Вы жаловались на невезение, а ждут вас заслуженные похвалы.

Польщенный подпоручик внимательно посмотрел на старшего коллегу. Издевается над ним полковник или же говорит всерьез? А тот продолжал: