Похищенная помощница для варвара

– Алина, ты невозможная, – сквозь смех произнес начальник и продолжая и дальше хохотать, пошел к выходу. – Сейчас, я хоть немного успокоюсь, потом продолжим этот любопытный разговор.

За боссом закрылась дверь. Посидела с минуту, все осознавая, а потом соскочила с постели и стала быстро собираться. Надо уходить. Это слишком большой позор, я физически не смогу больше показаться на глаза Богдану. Пусть увольняет. Верну все деньги, найду подработку, чтобы выплатить штраф, а заявление на увольнение… по почте пришлю.

Собралась, открываю дверь, проверяю. Коридор пуст. Крадусь, в надежде уйти без лишних вопросов и незамеченной. Тихими перебежками добралась до входной двери. Если самой не получится открыть, то придется…

– А куда это ты собралась на ночь глядя? – настигает меня голос начальника. Ну вот.

Оборачиваюсь. Шев стоит, грозно сложив руки на груди, да еще и так близко. Вот уж кто тут бесшумный ниндзя.

– Поеду домой.

– Домой? Или к подруге у которой ты снимаешь комнату? Решила прервать ее с другом уединение чтобы проверить теорию о размерах? – язвительно произнес Богдан. – Иди в гостиную. Кино смотреть будем.

– Я не…

– Кстати, что я тебе говорил про упоминание увольнения?

Тяжко вздохнула.

– Но я правда не знаю, как мне теперь дальше с вами работать. Мне так стыдно. Я вообще даже не себе его покупала, – краснея, начинаю себя выгораживать. Поздновато, конечно, но хотя бы так. – Это Оле подарок на день рождения. В шутку.

– А Оле-то оно зачем, если у нее и так все в порядке в личной жизни, и прямо сейчас она пользуется настоящим прибором, а не его заменителем? Когда у Ольги день рождения?

– М-м, послезавтра, – еще сильнее краснея вру я.

– Ясно. Ладно, хороший подарок, в быту наверняка ей пригодится. Иди на диван.

– Я не могу. Мне стыдно. Можно я уйду?

– На диван.

Вновь вздохнув, иду, все-таки, куда велено. Возможно Богдан решил замять эту тему, тода это очень великодушно с его стороны.

Сажусь на диван, шеф присаживается рядом, включает фильм, но видео какое-то странное, явно не то, что мы планировали смотреть. Какая-то подозрительная завязка сюжета про сантехника и вот, актеры вдруг начинают раздеваться.

– Что вы включили? – возмутилась я. – Это же фильм для взрослых.

– А мы по твоему кто? Сейчас ты наглядно увидишь, правильные настоящие размеры.

Порываюсь резко встать, но Богдан ловит за руку и усаживает на место рядом с собой.

– Нет, Алина, это уже принципиальный вопрос. Я не понимаю, ты что, никогда ничего подобного не смотрела? Не видела, как у мужчин все устроено?

– Смотрела.

– И?..

– Это же фильм. Там часто используется художественное преувеличение. Спецэффекты всякие. Ну и актеров, конечно специальных отбирают. Может, там операцию какую-то сделали. Вон, видите, девушка оголилась. У нее прям видно что грудь и губы неественно большие.

– Алина, бюджет этих фильмов не позволяет использовать дорогостоящие спецэффекты. Поверь, у него все настоящее. Смотри и просвещайся.

– Не буду, вы меня смущаете.

– То есть доставать и использовать ту штуку в моем доме при живом мне ты не смущаешься, а смотреть кино ужас-ужас? Считай, это твое наказание за то что опять заговорила об увольнении.

Тем временем, действо на большом экране разворачивается во всей красе, благодаря губам актрисы наливается в полную силу. И я действительно глазам своим не верю. Он нереально большой, и все увеличивается и увеличивается.

Богдан поставил кадр на паузу в нужном месте.

– Вот смотри, где тут спецэффекты?

– Ну это же неудобно… наверное. И больно.

– Ну, давай дальше посмотрим, будет актрисе больно или хорошо.

Минут через десять просмотра у нас с начальником завязался жаркий спор о том, больно актрисе или нет. Шеф утверждает, что актрисе нормально, а я не верю.

– Ну вот видишь, как она блаженно закатила глаза и стонет.

– Это же явно стоны боли. Видите, как глаза выпучила, вот-вот из орбит вылезут. Вот-вот сознание потеряет. А как в спину ему вцепилась все от боли. Я вот только знаете, чего не понимаю? Почему они так долго это делают? Впрочем, это же кино, деньги свои отрабатывают, да? Нет, ну я все-таки могу сказать, что так большой, как у этого актера, все-жа непрактично. Как с таким ходить каждый день? Ни и просто это… неэстетично.

Поворачиваюсь к подозрительно долго ничего не отвечающему мне Богдану, а он, оказывается, отвернулся, уткнулся в угол дивана, а плечи его подозрительно сотрясаются.

– Эм, Богдан Альбертович, вы что там?.. Плачете что ли? – и тут меня пронзила догадка. – Или смеетесь надо мной?!

Не отвечает. Встаю с дивана, но Богдан опять реагирует на удивление быстро, ловит за руку и усаживает обратно.

– Ты куда?

– Спать, – отвечаю мрачно и отворачиваюсь. На глаза наворачиваются слезы. Ужасная ситуация.

– Эй, ты обиделась? Не надо.

Неожиданно оказываюсь заключена в крепкие утешающие по медвежьи кремкие мужские объятия. Шеф выключает телевизор.

– Я не над тобой смеюсь.

– А над кем?