Похищенная страсть

Интересно, что она пыталась быть самой лучшей для родителей, не зная, что от нее зависит судьба целого королевства, и у нее есть мать с отцом не только в Нью-Йорке, но и в Верлорене. От нее все скрывали.

Он презирал свою роль и роль в этом своей семьи. Своего отца. Тут не было ничего нового. Отец губил жизни.

— Я не могу вспомнить ничего другого. Так было всегда. С тех пор, как начинаются мои воспоминания.

— Ты можешь вообразить что угодно. Если бы не могла, тебе бы не нравились эти картины.

— Да, возможно.

Замолчав, она проводила его к столу.

— Если бы ничего не знал, решил бы, что ты хочешь соблазнить меня.

— Да. — Она улыбнулась и поднесла к губам бокал вина.

— Для этого тебе не нужно вообще ничего предпринимать, просто покажи себя, и все.

Ее выражение лица изменилось, взор подернулся туманом.

— Это касается только меня или справедливо для всех женщин, с которыми ты это делал?

— Я никогда не делал это с другой женщиной. О, конечно, у меня были любовницы, Брайар. Но я никогда, заметь, никогда не общался с женщинами вне спальни.

— Никогда?

— У тебя тоже никогда не было отношений. Почему тебя так настораживает то, что у меня их не было?

— У меня никогда не было «сексуальных» отношений. Меня настораживает это слово. Ты был физически близок с кем-то и никогда не имел отношений.

— Ты часто используешь слово «близость» для обозначения сексуальных отношений, а для меня секс сам по себе мало что значит. — По выражению ее лица он видел, что ей неприятно. — В прошлом, — добавил он более мягко, чувствуя ответственность за ее эмоции.

— Значит, я отличаюсь от других, — произнесла она с надеждой, и он в очередной раз удивился, почему она связывает с ним свои надежды.

— Тебе так важно быть особенной.

И вдруг он понял все, что она говорила в том числе про импрессионистов.

— Каждая женщина хочет быть особенной для своего любовника. — Она вертела в руках бокал, наблюдая, как в нем плещется темная жидкость.

— Да, в этом все дело. — Он положил свою руку на ее. — Ты больше чем просто любовница. Ты станешь моей женой. Будешь иметь больше власти, играть более важную роль, чем какая-либо другая женщина.

Она улыбнулась, явно обрадовавшись. Он был счастлив доставить ей удовольствие и не мог вспомнить, когда последний раз радовался чужому счастью. Кроме отдельных моментов. Он смутно помнил, как пытался подбодрить мать, которую обижал отец. Рассмешить ее. Будто выходки маленького мальчика могли нивелировать действия тирана.

Он и не смог. Это понятно. Если бы смог, мать была бы с ним, не выбросилась из окна. Он дотронулся до манжет рубашки. Нет, его усилий оказалось недостаточно.

Как и тогда, улыбка на лице Брайар, вероятно, не продлится долго. Но она станет королевой. И у нее будет искусство. Занятие по душе. А еще их страсть. Он будет верен жене. Вдруг Фелипе вспомнил, что никогда не говорил с ней об этом.

— Я не буду повторять грехи отца.

— Какие грехи?

— Я буду верен тебе.

Она моргнула.

— Я не думала, что это обсуждается.

— Я не обещал тебе верности.

Брайар нахмурилась.

— Мне казалось, в браке это само собой разумеется. Если только ты не ужасный человек. Как твой отец.

— Я похитил тебя. В какой момент ты начала думать, что я порядочный человек?

— Ты никогда не причинял мне вреда. Я понимаю, ты сделал это, знаю, тебе нужна моя помощь. И я с удовольствием ее окажу.

Ему это не понравилось. Она предложила ему помощь. Это в очередной раз демонстрировало то, что она совершенство. Он не хотел этого.

В этом нет никакой логики. Хотеть чего-то от женщины, которую он заставил принять его предложение.

«Предложи ей свободу. Посмотри, что она сделает».

Нет. Он не мог пойти на это. У нее не будет свободы. Ей нельзя давать такую возможность. Он нуждается в ней. Да, это так. Что бы она ни желала, ей придется довольствоваться тем, что есть. И у него есть все, что он хочет.

Но он не тот, кого хочет она. Ибо эту жизнь себе не выбирала. Хотя с какой стати ему волноваться об этом? Лишь несколько недель назад его это вовсе не заботило. Вообще. Он просто похитил ее из больницы.

А сейчас, сидя в тихом музее и держа ее за руку, он сгорал. Страдал. Желал больше, чем надо. Хотел того, что противоречит его целям.

— Если планируешь играть со мной роль жертвы, лучше и не начинай.

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе. Выполнила твои пожелания. Раньше тебя не волновало, почему я согласилась. Ты даже угрожал мне. Кто я, если не жертва?

— Ты предлагаешь мне помощь, говоря, что все понимаешь, глядя на меня своими ангельскими глазками. Жалость. Ты смотришь на меня, как на собаку, которую жалеешь. Возможно, я вытерплю это от королевы, но не от моей любовницы.