Похищенное письмо

Я подумал тогда – и теперь остаюсь при своем мнении – что никогда не слыхал такого сильного и вместе с тем чистого голоса и не видал более красивых зубов. Но должен признаться, что мне досаден был перерыв именно в ту минуту, когда, благодаря вышеупомянутым словам своего знакомого, герой экспедиции против бугабу и киккапу очень меня заинтересовал.

Однако очаровательная, блестящая манера бригадного генерала Джона А. Б. С. Смита вести беседу скоро рассеяла мое неудовольствие. Поскольку мой приятель тотчас же ушел, мы довольно долго проговорили с глазу на глаз, и я провел это время не только с удовольствием, но и с пользой. Я еще не встречал такого приятного собеседника и столь разносторонне образованного человека. Однако, из вполне понятной скромности, генерал не коснулся темы, больше всего интересовавшей меня в ту минуту, то есть загадочных обстоятельств, связанных с бугабужской войной; я же, разумеется, из деликатности не мог затронуть эту тему, хотя – каюсь – чувствовал сильное искушение. Я заметил также, что храбрый военный предпочитает говорить о науке и его особенно занимают быстрые успехи в области технических изобретений. О чем бы я ни завел речь, генерал непременно возвращался к этой теме.

– Ничто не сравнится с современным прогрессом, – говорил он, – мы удивительные люди и живем в удивительный век. Парашюты и железные дороги, волчьи ямы и скорострельные ружья… Наши пароходы ходят во всех морях, а почтовые воздушные шары скоро начнут совершать регулярные полеты (плата в один конец – всего двадцать фунтов стерлингов) между Лондоном и Тимбукту. А кто измерит влияние великих открытий в области электромагнетизма на общественную жизнь, искусство, торговлю, литературу? И это еще не все – поверьте мне! Нет предела человеческой изобретательности. Самые удивительные, остроумные и, позволю себе добавить, мистер… мистер Томпсон – кажется, не ошибаюсь? – самые полезные, истинно полезные изобретения в области механики появляются ежедневно, растут, так сказать, как грибы или саранча… как саранча среди нас, да, вокруг нас… мистер Томпсон.

Меня зовут вовсе не Томпсон, но излишне прибавлять, что я расстался с генералом, чрезвычайно заинтересованный его личностью, и составил очень высокое мнение о его достоинствах как собеседника. Кроме того, я глубоко проникся мыслью о преимуществах существования в век технических изобретений. Однако мое любопытство не было удовлетворено, и я решил немедленно собрать у знакомых сведения о самом бригадном генерале и особенно о достопамятных событиях во время экспедиции против бугабу и киккапу.

Случай, которым я не постеснялся воспользоваться, представился мне в церкви его преподобия доктора Друммуммуппа, где однажды в воскресенье, как раз во время проповеди, я очутился не только на одной скамье, но и рядом со своей милой и общительной приятельницей, мисс Тэбитой Т. Я поздравил себя, и совершенно справедливо, с такой удачей. Если кто-нибудь и знал что-либо о бригадном генерале Джоне А. Б. С. Смите, то это была именно мисс Тэбита Т. Мы обменялись с ней условными знаками, а затем начали перебрасываться оживленными фразами.

– Смит! – воскликнула мисс Тэбита в ответ на мой вопрос. – Вы говорите о генерале А. Б. С.? Боже мой, я думала, вы все о нем знаете! Удивительно изобретательный век! Ужасное происшествие!.. Какие кровожадные негодяи эти киккапу! Он сражался как герой… проявил чудеса храбрости… обессмертил свое имя. Смит!.. Бригадный генерал А. Б. С… Разве вы не знаете, что это человек…

– Человек, – громогласно провозгласил в это мгновение доктор Друммуммупп, стукнув кулаком по кафедре, – человек, рожденный от женщины, живет недолго: он рождается, но затем коса смерти срезает его, как цветок!

Я отскочил на противоположный конец скамьи, заметив по сверкающему взору проповедника, что гнев, чуть было не оказавшийся роковым для его кафедры, был вызван нашим перешептыванием с мисс Тэбитой. Что тут было делать? Пришлось волей-неволей покориться и, претерпевая муки молчания, исполненного достоинства, дослушать длинную проповедь.

Следующим вечером я зашел в Рентипольский театр, где надеялся удовлетворить свое любопытство, заглянув в ложу двух образчиков любезности и всезнания – мисс Арабеллы и Миранды Когносченти. Превосходный трагик Клаймакс играл Яго, зал был полон, и мне было довольно трудно объяснить, чего я хочу, тем более что ложа находилась у самых кулис, как раз над просцениумом.

– Смит! – сказала мисс Арабелла, уразумев наконец, чего я добиваюсь. – Смит! Уж не генерал ли Джон А. Б. С.?

– Смит? – задумчиво повторила Миранда. – Встречали ли вы второго человека с такой фигурой?

– Нет, сударыня… Но скажите мне…

– Такого безукоризненно изящного?..

– Нет, честное слово! Но прошу вас, скажите мне…

– Так тонко понимающего драматические эффекты?

– Мисс Миранда!..

– Кто умел бы так ценить красоту произведений Шекспира? Взгляните только на его ногу…

– О черт! – И я снова обратился к ее сестре.