Похищенное солнце

Венетра и Гит были завоеваны Альконтом еще в XIV в., и с тех пор неустанно и безуспешно пытались выйти из-под власти «еретиков». Церковь Белого Солнца – жестокая и суровая вера, совсем не похожая на поклонение Младшим Божествам. Она возникла одновременно с образованием Альконта в 1342 г., и первый король грамотно использовал религиозный опиум для убеждения вассалов.

Однако следует заметить, что церковные разногласия были лишь предлогом для гражданской войны 1980–1983 гг. Истинная причина звучит намного проще: кастовость. Родившиеся на Венетре и в Гите не имели прав на военное образование и государственные должности и появлялись на свет только затем, чтобы пополнять население Альконта.

17 июня 1983 г. – день окончания гражданской войны. Король Эдгар II решился и несколькими законами изменил весь Альконт.

Мария Гейц

Вердич и Джаллию разделяли три тысячи триста тридцать пять миль и воздушное пространство королевства Альконт, Владыки Небес. Вильгельм проложил кратчайший маршрут в обход таможенных постов; капитан, посмотрев карту, одобрительно похлопала штурмана по плечу, и корабль покинул Вердич.

Позади остались россыпь гнилых от сырости домов, доки, склады, ангары и Измаил Чевли. Перед отлётом Лем всё же навела справки о заказчике и выяснила, что он держит небольшое книжное дело. Об этом следовало бы еще поговорить со Знаток, Верахвией Талвак, сорокалетней поклонницей антиквариата и сплетен, но у капитана не хватило времени.

Устин и Константин получили заслуженный отдых. Оба выспались и на следующий день, когда полет уже близился к концу, засели в кубрике. Первый возился с моделью сокрушителя, а парень наблюдал за сборкой и к неудовольствию механика курил. Константин относился к русоволосому задире как к младшему брату и считал, что дурная привычка непременно сведёт того в могилу.

Заглянув в кубрик, Лем отвесила Устину подзатыльник, и парень закашлялся.

– Завязывай, – сказала капитан.

Константин благодарно посмотрел на неё. Она пожала плечами, вернулась в рубку и устроилась в кресле первого пилота, лениво потягивая кофе и следя за медленно мигавшей линией радара. Здесь, перед полукругом бортовой информационно-управляющей панели и эллипсом штурвала, Лем чувствовала себя на месте. Регуляторы скорости под ногами были как уютные тапочки, кабина – настоящим домом.

Она пробежалась пальцами по экранам гироскопического и навигационного приборов, подчеркнула ногтем значения на указателе воздушной скорости, вариометре и высотомере и ласково погладила блестевшие бронзой старинные верньеры. Корпус никогда не меняли, только обновляли системы. Даже Константин вывел датчики для дополнительного дизеля и новых балансиров так, чтобы они смотрелись на вековой панели точно родные.

– Мой любимый мальчик… – прошептала кораблю капитан и добродушно бросила взгляд в боковой иллюминатор.

Вильгельм отошел, решив о чём-то переговорить с Милошем. Молодой человек ёжился от ветра, а штурман подшучивал над ним и наслаждался солнцем.

– Ты неважно выглядишь. Укачивает? Редко летаешь?

– Второй раз, – признался Милош. – Я раньше возле Южного Данкеля жил, сюда переехали… Вот, это второй полет в жизни.

– Ах, Южный Данкель, – усмехнулся штурман. – Я там родился. Правда, воевал за север…

– Я плохо помню, – вздохнул Милош. – До нас война не докатилась. И к Вердичу уже привык. Вот сопровожу груз – и побыстрее вернусь обратно.

Вильгельм снова хмыкнул, каштановая с проседью челка упала на высокий лоб.

Однажды уехав, никто не хотел возвращаться в Данкели, ни в Южный, ни в Северный. Раскол между членами королевской семьи за пятнадцать лет вытянул из страны все соки. Терять эмигрантам было нечего, возвращаться – незачем.

– Ты давно работаешь с Измаилом?

– Четыре года. Ну, и еще пару месяцев. Ему нужен человек с хорошим почерком.

Вильгельм на секунду задумался.

– Чем он торгует?

Милош замялся:

– Вообще, обычно книгами.

Штурман поднял глаза к небу – там выписывал круги археоптерикс.

– Обычно? – Вильгельм чувствовал в молодом человеке что-то подозрительное. – Как вы познакомились?

– Я работал в одной счетной конторе. Ее собрались закрывать, а господин Измаил увидел, как написаны бумаги, – он к нам часто заходил – и предложил наняться.