Похищенные

Он использовал мое желание обвинить во всем Кайнда против меня, чтобы я постоянно держала руку на пульсе. Мне осталась лишь доля секунды, когда я могла что-то возразить, признать свою ошибку, но я потеряла бы импульс, если бы Кайнд увидел, что мы с Комстоком не солидарны. Комсток знал, что я не стану так рисковать.

Он положил руку Кайнду на плечо и повел его к двери, на ходу зачитывая ему права Миранды. От отчаяния, внезапно меня охватившего, у меня закружилась голова. Я обвела глазами гостиную. Мы с Кайлом будем тут рыться до конца дня. Если мы ничего не найдем, в лучшем случае я буду выглядеть идиоткой. В худшем – меня отстранят от дела.

Как только Комсток и Кайнд вышли из квартиры, Кайл посмотрел на меня. В его взгляде было нетерпение и что-то еще.

– Ты думаешь, что это ошибка, – посмотрела на него я, констатировав факт. Я позволила сукину сыну Комстоку загнать меня в угол, и виновата в этом была только я сама.

Кайл пожал плечами и натянул перчатки.

– Комсток не оставил тебе выбора, и ты сделала то, что могла. Но лично я не считаю, что нам нужен ордер на обыск. Чарльз Кайнд – хороший человек. – Он щелкнул пальцами. – В свободное время он занимается волонтерством. Его никогда не арестовывали.

Мне нужно было, чтобы комната перестала кружиться у меня перед глазами. Мне нужно было снова почувствовать уверенность в себе, в своем выборе, ощутить себя кем-то другим. Так что я решила поцапаться с Кайлом.

– Не настолько же ты глуп, чтобы всерьез так считать. Мало, что ли, уродов ведут себя как нормальные люди?

Кайл пожал плечами:

– Я не говорю, что он святой. Я говорю, что на бумаге он выглядит приличным человеком, а не убийцей собственной дочери, только и всего. Но если здесь можно что-нибудь найти, лучше уж, черт возьми, поверить, что мы сможем это сделать.

Глава 40

Ван

За четыре часа в логове человека, который провел последние сорок лет жизни в надежде умереть, мы с Кайлом не нашли ничего. Штат Миннесота давал нам сорок восемь часов, прежде чем мы предъявим официальные обвинения. Моя непреходящая тошнота подтверждала, что Комсток позволил мне взять на себя инициативу, чтобы в случае чего обвинить именно меня в недальновидности, и самое гадкое, что я сама дала ему такую возможность. Уже заходя в больницу, я почти не сомневалась, что во всем виновен бывший врач, вот и получила по заслугам. Выпутаться из этой ситуации я смогла бы, лишь обнаружив что-то, что могло бы оправдать его арест. В отчаянии, глубину которого мне не хватало сил даже признать, я поехала к дому Ру.

И увидела, что его плотным кольцом окружили журналисты.

Я выругалась всеми плохими словами, какие знала, и теми, какие придумала на месте. Комсток, видимо, сообщил им, либо что мы опознали Эмбер, либо что арестовали бывшего врача. Может быть, и то и другое. Значит, этот дерьмоед теперь работал не только против меня, но и против своего собственного дела. Вряд ли на такое его спровоцировала только ненависть ко мне. Если он сам был причастен к похищению девочек, он просто сорвал джекпот, когда я повесила всю вину на Кайнда и заодно дискредитировала себя.

Вот черт.

Я надела авиаторы, заткнула уши и двинулась к входной двери Ру. По крайней мере, пресса держалась на расстоянии от ее подъездной дорожки и лужайки. Завизжали камеры, и их визг показался мне даже громче, чем гул вопросов. Я постучала и заглянула в окно. Шторы были открыты, и Ру нигде не было видно – значит, поняла я, если она дома, то прячется в спальне или в ванной. Я прижалась лицом к камере, установленной на ее входной двери, и тихо сказала:

– Ру, это агент Рид. Мне нужно с вами поговорить.

Ответом мне стало щелканье замков.

Женщину, открывшую дверь, было почти не узнать. Она стала серой. Кожа, корни волос, белки глаз – все обратилось в пепельный.

– Чем раньше вы меня впустите, тем меньше они успеют сделать фотографий, – заметила я, заслоняя ее своим телом. Она отступила в сторону, давая мне пройти, и не удосужилась задвинуть замки у меня за спиной.

– Как вы?

Она провела рукой по тусклым, безвольно поникшим волосам.

– Чуть хуже, чем выгляжу.

– Это плохо?

Она одарила меня бледной улыбкой. Хоть что-то.

– Не хочу, чтобы нас увидели, – сказала я. – Куда мы пойдем – в подвал или в спальню? Эта ванная явно слишком мала для нас обеих.

Она приподняла бровь.

– Вы знаете, как обустроена моя квартира?

– Так бы я обустроила свою, если бы мне пришлось пережить то, что пережили вы.

Она кивнула и направилась к спальне, я последовала за ней. Едва мы вошли, она закрыла за нами дверь. Обстановка здесь была такой же простой и скудной, как и во всем остальном доме, даже книжки не лежало на прикроватном столике. Что она тут делала, пока снаружи толпилась пресса?

– Я хочу показать вам одну вещь, которую мы с агентом Стейнбеком обнаружили в лесу неподалеку от места преступления.

– Забавно, правда? – вдруг произнесла она, пока я искала фото желтого пластыря с черным слоном.

– Что именно?

– Он Стейнбек, а вы Рид. Прямо как писатели. Дошло?

Я наморщила лоб. Мне это и в голову не приходило, если честно.