Похищенный, или Приключения Дэвида Бэлфура (сборник)

Тень бедного Рэнсома лежала на всех нас, но особенно тяжело на мне и мистере Шоне. Меня мучили и собственные тревоги. Я понимал, что моя нынешняя жизнь – еще цветочки, а ягодки впереди. Пока я выполнял грязную работу всего для троих, причем одного из них я даже не считал человеком – убийцам, по моему убеждению, место на виселице, а не на корабле, – в будущем же меня ждала судьба несчастного невольника, изнуряющий труд вместе с неграми на табачной плантации какого-нибудь рабовладельца. Мистер Райэч из осторожности больше не обсуждал со мной мое положение, я попробовал обратиться к капитану, но он отпихнул меня, как собаку. С каждым днем я все больше падал духом и радовался, что хоть работа отвлекает меня от моего угнетенного состояния.

Глава IX Человек с поясом, полным золота

Прошло больше недели, и «Конвент» по-прежнему преследовали неудачи. Корабль то двигался вперед, то его относило назад. Наконец его отбросило далеко к югу и весь девятый день нашего рейса швыряло из стороны в сторону вблизи мыса Рез и диких скалистых берегов. Мои начальники посовещались и приняли какое-то решение, которое я тогда не понял, но в итоге встречный ветер сменился попутным и мы быстро пошли к югу. На десятый день после полудня волна стихла, густой белесый туман окутал судно, так что с носовой части не стало видно кормы. Все поднялись на палубу. Командующие и матросы к чему-то чутко прислушивались. «Нет ли буруна?» – спрашивали они один другого. Я не знал, что такое бурун, но опасность, которая висела в воздухе, приводила меня в возбужденное состояние. Часов около десяти вечера я, как обычно, подавал ужин Хозизену и Райэчу, как вдруг бриг сильно тряхнуло, и вслед за тем послышались пронзительные крики. Капитан и его помощник вскочили из-за стола.

– Мы напоролись на что-то! – закричал мистер Райэч.

– Нет, – авторитетно ответил капитан, – мы всего лишь смяли шлюпку. Пойдемте, и вы убедитесь.

Капитан не ошибся. В тумане «Конвент» натолкнулся на лодку, разбил ее в щепки, и она утонула со всей командой гребцов на банках[8]. Выжил только один человек – как я узнал впоследствии, пассажир, в момент удара находившийся на корме. При столкновении корму подбросило вверх, но счастливчик – руки у него были свободны, и ничто не сковывало его движений кроме суконного плаща ниже колен, – быстро отреагировал, высоко подпрыгнул и ухватился за бушприт нашего корабля. Похоже, этот человек был ловок, силен и удачлив, однако когда капитан привел его к нам в каюту и я впервые увидел его, он показался мне очень взволнованным и испуганным не меньше, чем я, а даже больше.

Незнакомец понравился мне: небольшого роста, хорошо сложенный, подвижный, с приятным сильно загоревшим лицом, которое не портили даже многочисленные оспины и веснушки. В его живых ясных глазах мелькало что-то безумное и тревожное, но в то же время привлекательное. Сбросив плащ, он выложил на стол пару дорогих пистолетов, инкрустированных серебром, и я заметил, что к поясу его пристегнута длинная шпага. На вопросы капитана он отвечал любезно – в нем чувствовались воспитанность и хорошие манеры, и я подумал, что с таким человеком лучше дружить, чем враждовать.

Хозизен тоже заинтересовался неизвестным, особенно когда тот снял плащ. Наш неожиданный гость щеголял в черных плисовых панталонах, красном жилете, синем мундире с серебряными пуговицами и серебряным галуном и шляпе с перьями. Конечно, его одежду немного подпортили вода, туман и другие суровые условия путешествия, тем не менее выглядела она очень нарядной и дорогой, – на торговом судне вроде нашего никто не носил такие костюмы.

– Мне жаль, что ваша лодка разбилась, сэр, – начал капитан.

– Вместе с ней погибли несколько славных людей, – с грустью произнес незнакомец. – Я бы пожертвовал двумя десятками лодок, только бы эти несчастные выжили.

– Это ваши друзья, сэр? – полюбопытствовал Хозизен.

– Больше, чем друзья. Они готовы были умереть за меня, если понадобится.

– Ну, сэр, – с деланным сочувствием сказал капитан, не сводя глаз с неизвестного, – на свете все-таки больше хороших людей, чем лодок для них.

– Верно, – тяжело вздохнул собеседник, – вы очень проницательны.

– Мне приходилось бывать во Франции, сэр, – осторожно заметил капитан, и на лице его появилось многозначительное выражение: какой-то особый смысл таился в этой фразе.

– Что ж тут удивительного? – ответил незнакомец. – Многие посетили эту страну.

– Да, сэр, – подхватил капитан, – ради красивого мундира.

– Вот вы о чем! – вскипел неизвестный и тотчас схватился за рукоятки пистолетов.

– Не нужно запальчивости, – попросил капитан, – не начинайте ссоры, пока в ней нет надобности. На вас мундир французского солдата, а говорите вы как шотландец, ну и что с того? Теперь немало честных людей поступают подобным образом, и я нисколько не осуждаю их.

– Так вы принадлежите к честной партии? – спросил господин в синем мундире, явно имея в виду партию якобитов[9], поскольку в любых междоусобицах каждая партия всегда считает, что честная лишь она одна.