Похищенный, или приключения Дэвида Бэлфура

- О, позвольте мне говорить! - сказал я. - Я выскажу вам все и потом, если вы хотите, уйду навсегда. Сегодня я пришел к вам в надежде услышать доброе слово, мне так его не хватает! Знаю, то, что я сказал о вашем отце, вас обидело, и я знал это заранее. Было бы куда легче сказать вам что-нибудь приятное - и солгать; разве вы не понимаете, как это было для меня соблазнительно? Разве вы не видите, что я чистосердечно говорю вам правду?

- Я думаю, что все это слишком сложно для меня, мистер Бэлфур, - сказала она. - Я думаю, что одной встречи достаточно и мы можем расстаться, как благородные люди.

- О, если бы хоть одна душа мне поверила! - взмолился я. - Иначе я не смогу жить! Весь мир словно в заговоре против меня. Как же я исполню свой долг, - если судьба моя так ужасна? Ничего я не смогу сделать, если никто в меня не поверит. И человек умрет, потому что я не смогу выручить его!

Она шла, высоко подняв голову и глядя прямо перед собой, но мои слова или мой тон заставили ее остановиться.

- Что вы сказали? - спросила она. - О чем вы говорите?

- О моих показаниях, которые могут спасти невинного, - сказал я, - а мне не разрешают быть свидетелем. Как бы вы поступили на моем месте? Вы-то знаете, каково это, вашему отцу тоже угрожает смерть. Покинули бы вы человека в беде? Меня пытались уговорить всякими способами. Хотели подкупить и сулили золотые горы. А сегодня этот цепной пес объяснил мне, что я у него в руках, и рассказал, каким образом он меня погубит и опозорит. Меня хотят сделать соучастником убийства; я будто бы разговором задержал Гленура, польстившись на старое тряпье и несколько монет; я буду повешен и опозорен. Если меня ждет такая смерть - а я еще даже не считаюсь взрослым, - если по всей Шотландии обо мне будут рассказывать такую историю, если и вы тоже ей поверите, и мое имя станет притчей во языцех, - как я могу, Катриона, довести свое дело до конца? Это невозможно, этого не выдержит ни одна человеческая душа!

Слова мри лились сплошным потоком, без передышки; умолкнув, я увидел, что она смотрит на меня испуганными глазами.

- Гленур! Это же эпинское убийство! - тихо, но изумленно произнесла она.

Встретившись с нею, я повернул обратно, чтобы проводить" ее, и сейчас мы почти дошли до вершины холма над деревней Дин. При этих ее словах я, не помня себя, шагнул вперед и заступил ей дорогу.

- Боже мой! - воскликнул я. - Боже мой, что я наделал! - Я сдавил кулаками виски. - Что со мной? Как я мог проговориться, это просто наваждение!

- Да что случилось? - воскликнула она.

- Я поступил бесчестно, - простонал я, - я дал слово и не сдержал его! О Катриона!

- Но скажите же, что произошло? - спросила она. - Чего вы не должны были говорить? Неужели вы думаете, что у меня нет чести? Или что я способна предать друга? Вот, я поднимаю правую руку и клянусь.

- О, я знаю, что вы будете верны слову, - сказал я. - Речь обо мне. Только сегодня утром я смело смотрел им в лицо, я готов был скорее умереть опозоренным на виселице, чем пойти против своей совести, а через несколько часов разболтался и швырнул свою честь в дорожную пыль! "Наша беседа убедила меня в одном, - сказал он, - на ваше слово можно положиться". Где оно теперь, мое слово? Кто мне теперь поверит? Вы-то уже не сможете мне верить. Как я низко пал! Лучше бы мне умереть!

Все это я проговорил плачущим голосом, но слез у меня не было.

- Я гляжу на вас, и у меня разрывается сердце, - сказала она, - но, знаете, вы чересчур к себе взыскательны. Вы говорите, что я вам не стану верить? Я доверила бы вам все, что угодно. А эти люди? Я бы и думать о них не стала! Люди, которые стараются поймать вас в ловушку и погубить! Фу! Нашли, перед кем унижать себя! Держите голову выше! Знаете, я готова восхищаться вами, как настоящим героем, а вы ведь только чуточку старше меня! И стоит ли так убиваться из-за того, что вы сказали лишнее слово другу, который скорее умрет, чем выдаст вас! Лучше всего нам с вами об этом забыть.

- Катриона, - сказал я, глядя на нее виноватыми глазами, - неужели это правда? Вы все же мне доверяете?

- Вы видите мои слезы? Вы и им не верите? - воскликнула она. - Я бесконечно вас уважаю, мистер Дэвид Бэлфур. Пускай даже вас повесят, я никогда вас не забуду, я стану совсем старой и все равно буду помнить вас. Это прекрасная смерть, я буду завидовать, что вас повесили!

- А может быть, я просто испугался, как ребенок буки, - сказал я. Может быть, они просто посмеялись надо мной.

- Вот это мне надобно уразуметь, - сказала Катриона. - Вы должны рассказать мне все. Так или иначе, вы проговорились, теперь извольте рассказывать все.

Я сел у дороги, она присела рядом, и я рассказал ей все почти так, как здесь написано, умолчав только о своих опасениях, что ее отец пойдет на постыдную сделку.