Похищенный. Катриона

— Я бы думал, что это мне предстоит узнать от вашей милости,— заметил я.

— Совершенно справедливо,— ответил лорд-адвокат.— Но видите ли, вы явились ко мне с отличной рекомендацией. Под этим письмом стоит подпись честного, ревностного вига,— сказал он, беря письмо и вновь кладя его на стол.— И (оставляя закон в стороне, мистер Бальфур) можно найти средство что-то уладить. Предупреждаю вас (предупреждаю заранее, чтобы вы соблюдали большую осторожность), что ваша судьба зависит только от меня. В подобном деле (говоря со всей верноподданнической почтительностью) я наделен большей властью, чем его королевское величество. И если я буду доволен вами — и, разумеется, удовлетворю свою совесть — во время дальнейшей нашей беседы, она может остаться между нами.

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

— Следующее, мистер Бальфур,— сказал он.— Если вы рассеете все мои сомнения, никому не нужно будет даже знать, что вы побывали у меня. Заметьте: я не посылаю за моим писцом.

Мне стало ясно, куда он клонит.

— Полагаю, о моем появлении здесь никому сообщать незачем, — сказал я.— Хотя не вижу, какая мне может быть от этого польза. Я не стыжусь того, что пришел сюда.

— И у вас нет для этого никаких причин,— сказал он ласково.— И пока еще (если вы будете осмотрительны) пугаться последствий вам тоже причины нет.

— С вашего разрешения, милорд,— сказал я,— испугать меня не так-то просто.

— Я отнюдь не хочу вас пугать,— ответил он.— Но начнем. И предупреждаю вас: отвечайте только на вопросы, которые я вам буду задавать, ничего сверх того не объясняя. От этого в значительной мере зависит ваше спасение. Бесспорно, мои полномочия велики, но и у них есть границы.

— Я попытаюсь следовать совету вашей милости,— сказал я.

Он положил на стол лист бумаги и озаглавил его.

— Вы, по-видимому, находились на дороге в Леттерморском лесу, когда был произведен роковой выстрел,— начал он.— Было ли это случайностью?

— Да, случайностью, — сказал я.

— Почему вы заговорили с Колином Кэмпбеллом? — продолжал он.

— Я спросил у него дорогу в Охарн,— ответил я и заметил, что записывать мои слова он не стал.

— Гм, верно,— сказал он.— Я запамятовал. И знаете, мистер Бальфур, на вашем месте я бы поменьше упоминал про ваши отношения с этими Стюартами. Это может осложнить ваше дело. Пока еще я не склонен видеть в них что-либо существенное.

— Мне казалось, милорд, что в подобном случае все обстоятельства равно существенны,— возразил я.

— Вы забываете, что мы сейчас судим этих Стюартов,— многозначительно ответил он.— Если нам когда-нибудь придется судить вас, все будет по-другому и я начну требовать ответа на те самые вопросы, которые пока готов оставить в стороне. Но вернемся к делу. Излагая обстоятельства происшедшего, мистер Мунго Кэмпбелл сообщил, что вы сразу же убежали вверх по склону. Зачем вы это сделали?

— Не сразу, милорд, и потому лишь, что я увидел убийцу.

— Значит, вы его видели?

— Так же ясно, как вижу вас.

— Вам он известен?

— Нет. Но я его узнаю.

— Следовательно, преследование ваше оказалось неудачным и вы его не настигли?

— Да.

— Он был один?

— Да, один.

— И больше никого вокруг не было?

— В соседней роще находился Алан Брек Стюарт.

Лорд-адвокат положил перо.

— Мне кажется, вы играете со мной в какую-то игру,— сказал он, — но, как вы не замедлите убедиться, такое развлечение может причинить вам немалый вред.

— Я стараюсь лишь следовать совету вашей милости и только отвечаю на вопросы,— возразил я.

— Будьте разумны и одумайтесь, пока есть время,— сказал он.— Я оказываю вам всемерную снисходительность, а вы, по-видимому, вовсе ее не цените, так что (если вы не поостережетесь) она может остаться втуне.

— Я очень ценю вашу снисходительность, но мне представляется, что произошла ошибка,— ответил я с запинкой, понимая, что наконец мы начали говорить как противники.— Я пришел сообщить вам сведения, которые, надеюсь, убедят вас, что Алан не принимал никакого участия в убийстве Гленура.

Лорд-адвокат, казалось, пребывал в нерешительности: он крепко сжал губы и глядел на меня сверкающими глазами, как рассерженный кот.

— Мистер Бальфур,— сказал он наконец,— настоятельно прошу заметить, что вы избираете путь, опасный для ваших интересов.

— Милорд,— ответил я,— в этом деле я столь же мало думаю о собственных интересах, как и ваша милость. Бог свидетель, у меня есть только одна цель: помочь свершиться правосудию, чтобы невинные не понесли кары. Если, стремясь к ней, я навлекаю на себя неудовольствие вашей милости, мне остается только терпеть, сколько хватит сил.

Тут он встал, зажег еще одну свечу и некоторое время пристально меня разглядывал. Я с удивлением увидел, каким серьезным и даже мрачным стало его лицо. Мне даже показалось, что оно побледнело.