Похищенный. Катриона

- Я разделяю это мнение,- сказал шериф Миллер.- Мне кажется, мы должны быть благодарны Престонгрейнджу, что он убрал свидетеля, крайне для нас неудобного. А больше всех благодарен должен быть сам мистер Бальфур. Вы упомянули про третьего соучастника, но мистер Бальфур, как мне кажется, весьма смахивает на четвертого.

- Позвольте мне, господа! - вмешался стряпчий

Стюарт.- Тут есть еще одна сторона. Вот свидетель - и неважно, насколько существенны его показания! - свидетель по этому делу, которого похищает разбойничья шайка гленгайлских Макгрегоров и почти месяц держит среди развалин на Бассе! Заявите об этом и увидите, какой грязью вы обольете этот процесс! Господа, такое происшествие вызовет шум во всем мире! И, располагая подобным оружием, неужели мы не сможем добиться помилования для моего клиента?

- Ну, предположим, мы завтра же попробуем подать жалобу от имени мистера Бальфура,- сказал Стюарт Холл.- Если только я не сильно ошибаюсь, на нашем пути возникает столько препятствий и проволочек, что Джеймса успеют повесить прежде, чем мы найдем суд, который согласится нас выслушать. Это возмутительнейший произвол, но, полагаю, никто из нас не забыл еще более вопиющий случай. Я имею в виду похищение леди Грейндж. Она по-прежнему томится в неволе. Мой друг мистер Хоуп из Ранкейлора сделал все, что в человеческих силах, для ее освобождения. И чего он добился? Даже предписания об ее освобождении не получил! То же будет и теперь. В ход будут пущены те же средства. Господа, речь идет о клановой вражде. Ненависть к имени, которое я имею честь носить, бушует в самых высоких сферах. И если копнуть, тут нет ничего, кроме оголтелой кэмпбелловской злобы и гнусной кэмпбелловской интриги.

Разумеется, это задело больную тему, и довольно долго я сидел, совершенно оглушенный: ученые законоведы говорили без умолку, перебивая друг друга, но я так и не понял, о чем именно. Стряпчий задал тон парой-другой крепких выражений, Коулстон не согласился с ним и попытался доказать свое. Вмешались еще двое, отстаивая каждый свое мнение, и все четверо не жалели голоса. Из герцога Аргайльского выбили всю пыль, точно из старого одеяла, досталось на орехи и королю Георгу, хотя его главным образом защищали с помощью весьма сложных доводов, и лишь один человек был как будто полностью забыт - Джеймс Гленский.

На протяжении всего спора мистер Миллер хранил спокойное молчание. Это был сухенький старичок, румяный, с веселыми искорками в глазах. Говорил он красивым, звучным голосом, в котором сквозило бесконечное лукавство, и каждое слово произносил, точно актер, со всей возможной выразительностью. И даже теперь, когда он хранил молчание, сидя без парика, держа стакан обеими руками и выставив подбородок вперед, а губы его складывались в забавную улыбочку, его можно было счесть воплощением добродушной хитрости. Он, совершенно очевидно, намеревался кое-что сказать, но выжидал удобного случая. И случай этот не замедлил представиться. Коулстон завершил одну из сбоих тирад напоминанием об их долге перед клиентом. Мне показалось, что его собрата шерифа этот переход обрадовал. Он поднял руку и обвел взглядом сидевших за столом.

- Это наводит меня на соображение, о котором пока не было речи,- начал он.- Бесспорно, на первом месте остаются интересы нашего клиента. Однако на Джеймсе Стюарте мир не кончается! - Он прищурился.- Я мог бы exempli gratia[54] сослаться на неких мистера Джорджа Брауна, мистера Томаса Миллера и мистера Дэвида Бальфура. У мистера Дэвида Бальфура есть веские основания для подачи жалобы, и я полагаю, господа, если изложить ее надлежащим образом, будет хорошая буча.

Все повернулись к нему единым движением.

- Умело изложенная и правильно поданная, его история не может остаться без последствий,- продолжал он.- Все представители правосудия в этом деле, от самых высоких до самых низких, окажутся скомпрометированными, и, сдается мне, их должны будут заменить.- Говоря все это, он прямо-таки лучился лукавством.- И мне не надо объяснять вам, что вести дело мистера Бальфура будет одно удовольствие.

Ну, тут все они ринулись за новым зайцем: дело мистера Бальфура, да какие речи можно будет произнести, да кого из судейских удастся отстранить, да кто их заменит. Я приведу лишь два примера. Кто-то предложил прощупать Саймона Фрэзера, чьи показания, если бы их можно было добиться, несомненно, выбили бы опору из-под ног Аргайля и Престонгрейнджа. Миллер весьма одобрил такую попытку.

- Перед нами стоит истекающее соком жаркое,- сказал он,- от которого каждый может отрезать кусочек.

И право же, мне показалось, что все они облизнулись.

Еще один пример - под самый конец. Стряпчий Стюарт ликовал, предвкушая месть главному своему врагу, герцогу.

- Господа! - сказал он,, наполняя свой стакан.- Выпьем за здоровье шерифа Миллера. Его таланты на поприще правоведения всем нам известны, о иных его талантах достойно свидетельствует вот эта чаша. Но уж когда дело доходит до политики!..- вскричал он и осушил стакан.