Похищенный. Катриона

Ведь дело касается твоего отца и его чести, дорогая, а мы оба его подозреваем. Да, место опасное, у берега английский корабль, твоему отцу прислали оттуда письмо, и офицер со шлюпки остался на берегу! Он, конечно, не один, с ним должны быть еще люди. Я уверен, что сейчас за нами следят. Конечно, письмо надо вскрыть. А все-таки ни ты, ни я этого не сделаем.

Все это я сказал, обуреваемый чувством опасности, подозревая, что где-то рядом прячутся враги, и вдруг увидел Алана, который бросил следить за Джемсом и шел один среди дюн. Он, как всегда, был в своем военном мундире и имел бравый вид; но я невольно вздрогнул при мысли о том, как мало пользы принесет ему этот мундир, если его схватят, бросят в шлюпку и отвезут на борт «Морского коня» – дезертира, бунтаря, да еще приговоренного к казни за убийство.

– Вот человек, – сказал я, – который больше всех имеет право вскрыть или не вскрыть письмо, как сочтет нужным.

Я окликнул Алана, и мы с Катрионой встали на ноги, чтобы он мог нас видеть.

– Если это правда… если нас снова ждет позор… сможешь ты его перенести? – спросила она, глядя на меня горящим взглядом.

– Мне задали почти такой же вопрос после того, как я увидел тебя впервые, – сказал я. – И знаешь, что я ответил?

Что если я люблю тебя так, как мне кажется, – а ведь я люблю тебя гораздо больше! – я женюсь на тебе даже у подножия виселицы, на которой его повесят.

Покраснев, она подошла ко мне совсем близко, крепко прижалась ко мне, взяла меня за руку; так мы стояли и дожидались Алана.

Он подошел со своей всегдашней загадочной улыбкой.

– Ну что я тебе говорил, Дэви? – сказал он.

– Всему свое время, Алан, – ответил я. – А сейчас серьезная минута. Что тебе удалось узнать? Можешь говорить прямо, Катриона наш друг.

– Я ходил понапрасну, – сказал он.

– В таком случае мы, пожалуй, преуспели больше, –

сказал я. – По крайней мере тебе во многом надо разобраться. Видишь? – продолжал я, указывая на корабль. –

Это «Морской конь», и командует им капитан Пэллисер.

– Я и сам его узнал, – сказал Алан. – Этот корабль причинил мне довольно хлопот, когда стоял в Форте. Но чего ради он подошел так близко?

– Сперва послушай, для чего он здесь, – начал я. – Он доставил вот это письмо Джемсу Мору. А почему он не уходит, когда письмо передано, что в этом письме, отчего за дюнами прячется офицер и один он там или нет – в этом уж ты разбирайся сам.

– Письмо Джемсу Мору? – переспросил Алан.

– Вот именно, – подтвердил я.

– Ну, я могу добавить к этому еще кое-что, – сказал

Алан. – Ночью, когда ты крепко спал, я слышал, как он разговаривал с кем-то по-французски, а потом хлопнула дверь.

– Алан! – воскликнул я. – Да ведь ты же всю ночь проспал как убитый, я этому свидетель.

– Никогда нельзя знать, спит Алан или не спит! – объявил он. – Однако дело, кажется, прескверное. Поглядим-ка, что тут написано.

Я отдал ему письмо.

– Катриона, – сказал он, – простите меня, дорогая. Но на кон поставлена моя шкура, и мне придется сломать печать.

– Я сама этого хочу, – сказала Катриона.

Он вскрыл письмо, пробежал его глазами и взмахнул рукой.

– Вонючий хорек! – воскликнул он, скомкал бумагу и сунул ее в карман.

– Ну, надо собирать пожитки. Здесь меня ждет верная смерть.

И он повернул к постоялому двору.

Первой заговорила Катриона.

– Он вас продал? – спросила она.

– Да, дорогая, продал, – ответил Алан. – Но благодаря вам и Дэви я еще могу от него ускользнуть. Мне бы только сесть в седло! – добавил он.

– Катриона поедет с нами, – сказал я. – Она больше не может оставаться с этим человеком. Мы обвенчаемся.

Она крепко прижала к себе мою руку.

– Вот, значит, как! – сказал Алан, оглядываясь. – Ну, что ж, сегодня вы оба славно поработали! И должен тебе сказать, дочка, из вас получится прекрасная пара.

Он привел нас к мельнице, и я увидел моряка, который затаился и следил за берегом. Мы, конечно, подошли к нему с тыла.

– Смотри, Алан! – сказал я.

– Тсс! – остановил он меня. – Это уж моя забота.

Моряк, вероятно, был оглушен шумом мельницы и не замечал нас, пока мы не подошли к нему почти вплотную.

Но вот он повернулся, и мы увидели, что это здоровенный красномордый детина.

– Я полагаю, сэр, – сказал Алан, – вы говорите по-английски?

– Non, monsieur26! – ответил он с ужасным акцентом.

– Non, monsieur! – передразнил его Алан. – Так вот как вас учат французскому на «Морском коне»? Ах ты мошенник, болван, дубина, вот я сейчас попотчую шотландским сапогом твою английскую задницу!

И прежде чем тот успел пуститься наутек, Алан бросился на него и дал ему такого пинка, что он ткнулся носом в землю. Потом он, шатаясь, встал на ноги и кинулся в дюны. Алан следил за ним со зловещей улыбкой.

– Пора и мне уносить ноги из этих краев! – сказал Алан.

И он бегом бросился к задней двери гостиницы, а мы не отставали от него.

Войдя в одну дверь, мы по воле случая столкнулись нос к носу с Джемсом Мором, который вошел в другую.

– Ну-ка! – сказал я Катрионе. – Быстрей! Беги наверх и собирай вещи. Это зрелище не для твоих глаз.