Похищенный. Катриона

В читательской памяти Роберт Льюис Стивенсон нередко оказывается автором одной книги. Называют имя Стивенсон и вслед за ним, как исчерпывающее его пояснение,— «Остров Сокровищ». Эта книга прославила Стивенсона, но она не может заменить многие другие его книги, и в том числе представленные здесь роман «Похищенный» и его продолжение роман «Катриона». Эта историческая дилогия, как и «Остров Сокровищ»,— читатель уже мог в этом убедиться — увлекательное и поучительное чтение» возбуждающее здоровые чувства, открытый и смелый взгляд на жизнь и укрепляющее мужество. Она расширяет представление о Стивенсоне и позволяет лучше понять его своеобразие и значение.

Жизнь Роберта Льюиса Стивенсона (1850—1894), английского писателя, шотландца по национальности, была короткой и нелегкой. Основная печаль и трудность его существования исходила от его слабого здоровья. «Детство мое,— писал Стивенсон,— сложная смесь переживаний: жар, бред, бессонница, тягостные дни и томительные долгие ночи. Мне более знакома «Страна Кровати», чем зеленого сада».

Острейшая болезнь бронхов с детства и до конца дней терзала Стивенсона, заставляя его чувствовать себя инвалидом. В противовес этому мучительному чувству, в противоборство с ним у невольного поселенца «Страны Кровати» разгоралась страсть жизнеутверждения. Она с неизбежностью находила выход в романтических порывах и формах, чему способствовало живое воображение ребенка и ранняя приобщенность к «Стране Книг». Детские романтические влечения и фантазии Стивенсона энергичны и деятельны. Эту их активность, свойственный им порыв жизнеутверждения можно ощутить, читая стихи Стивенсона из сборника «Детский цветник стихов», необычное название которого так естественно соседствует с «географическими» наименованиями: «Страна Кровати» и «Страна Книг». Даже по коротенькому — в четыре строки — стихотворению «Дождь» из детского поэтического цветника есть возможность представить себе, как подвижна и самостоятельна в своем развитии фантазия поэта, как жаждет она пространства и чувствует его:

Повсюду дождь: он льет на сад,
На хмурый лес вдали,
На наши зонтики, а там —
В морях — на корабли.
(Перевод О. Румера)

Деятельный жизнелюб, Стивенсон стал со временем страстным путешественником и почти вечным странником. Он путешествовал на байдарке, путешествовал пешком с навьюченным осликом, о чем написал две книги путевых очерков; на торговом судне, везшем скот, он пересек Атлантический океан; много тысяч километров, в трудных условиях, в эмигрантском вагоне, он проехал по Америке (и об этих путешествиях он написал очерковую книгу «Эмигрант-любитель»). Он скакал верхом по труднопроходимой и незнакомой местности — и едва не погиб. От него требовалось громадное душевное напряжение, чтобы одолевать немощь. «Упорный смертный»,— можно было сказать о нем словами Байрона.

Куда бы ни забрасывала Стивенсона судьба, он не порывал духовной связи с родиной. «Вечный странник», он не был перекати-полем. Мысленно он постоянно возвращался в родную Шотландию.

Стивенсон — коренной шотландец, шотландец по рождению, воспитанию и национальному чувству, по духовной связи с историей народа и его культурой. Как и его великий земляк Вальтер Скотт, Стивенсон родился в Эдинбурге — политическом и культурном центре Шотландии. Стивенсонов в Эдинбурге было много, фамилия эта распространенная, но та семья, к которой принадлежал писатель, пользовалась известностью и признанием.

Самые далекие предки Стивенсона со стороны отца были мелкими фермерами, менее далекие — мельниками, солодоварами, дед, Роберт Стивенсон, стал видным гражданским инженером, строителем маяков, мостов и волнорезов. Наиболее известное его сооружение — маяк на сильно затопленной скале Белл-Рок (восточное побережье Шотландии), гремевший в бурю набатом. В свое время маяк поражал воображение. Его посетил Вальтер Скотт, работая над романом «Пират», Джон Тернер, знаменитый английский художник, изобразил его в лунную ночь (картина «Маяк Белл-Рок»). На мозаичном фризе в Национальной галерее в Эдинбурге Роберт Стивенсон представлен в ряду прославленных шотландцев. Дело Роберта Стивенсона продолжили его сыновья, талантливые инженеры — Алан, дядя писателя, и Томас, его отец.

По материнской линии Стивенсон принадлежал к старинному шотландскому роду Бальфуров, к «знатным людям» из видных кланов равнинной и пограничной Шотландии. Мать Стивенсона, Маргарет Изабель Бальфур, была дочерью священника.