Похищенный муж для дочери Председателя (СИ)

Учеба языку шла неторопливо, Эльриан давно выздоровел, почти не отстал. Через две недели они с Илларием выпросили у начальника школы позволения тренироваться на снарядах на свежем воздухе. Жизнь стала интереснее. В свободное время он просиживал в библиотеке, пока остальные занимались разными играми в комнате отдыха, Эльриан просматривал технические книги, пока, научно-популярные, так как для настоящих, научных, не хватало знаний языка. Он понял, как много принесли им «небесные люди», которые были, скорее всего, с той же планеты, что и захватчики. И как много позабыли его предки. Если бы у них была бы хоть десятая часть той техники, которую в прошлые века просто разобрали и переплавили на металл, что бы восполнить его недостаток, они могли бы дать отпор пришельцам. Да что пришельцам, можно было бы завоевать Западный материк, согнав Ббрдгыхов в какую-нибудь дыру и заперев там, а не желающих загоняться, просто перебить. Такие пространства не освоены, такие возможности упускаются из-за кучки диких каннибалов! Изучение языка проходило не эффективно. Вместо того, что бы ознакомить их с глаголами-связками, типа «Быть», «Иметь», «Мочь», «Идти», и на них нанизывать предметы, чувства, и прочие слова, их заставляли тупо заучивать слова, не имея возможности их употреблять. Поэтому говорить их не учили и стимула к заучиванию слов не давали. Папаша выбравшей его дочки приехал через месяц, был крайне недоволен, но, благодаря английскому, удалось быстро ему объяснить, почему учеба продвигается так медленно.

— Простите, господин председатель, я просто не могу говорить, не зная глаголов. Может, кому-то и привычно объясняться словами вроде «Я еда стол», но мне привычнее сказать «Я ем за столом»! Так можно было бы обязать учеников стараться говорить только на вашем общем языке, так быстрее развивалось бы чувство речи. Постепенно мы переходили бы от простых фраз к длинным, а это стимул выучить новые слова.

— А как учили вас?

— Просто, в период изучения языка все общение только на нем. Дали основы, а потом учителя добавляли нужные слова, давали задания, описывать картины, или вещи, которые мы видим в классе, из окна, на прогулке. А не зубрить без перерыва слова, которые забываются, так как их не употребляют!

О’Рейли оценил критику, и поговорил с начальником и учителем языка. Те его не понимали.

— Господин председатель, мы все время учим по такой методике, и у нас хорошие результаты. Понимаете, подходить с методами обучения в наших школах к этим ученикам мы пробовали, но они путались, не могли правильно формировать фразы, да вы поговорите с большинством переводчиков, они до сих пор не умеют правильно строить фразы, да и в местоимениях путаются! Их этому уже не научить! Тут ничего не поделаешь, мозги не те!

— Мозги, говорите? Какие древние языки вы учили?

— Я- английский, — с достоинством ответил начальник.

— Я- филилог, нас учили четырем древним, я владею английским, русским, французским и немецким.

— Прекрасно, сейчас я приглашу своего избранного, и вы с ним поговорите. Ты, господин начальник — на английском, а вы, господин учитель еще на русском и французском! Насчет немецкого, не знаю. А потом скажете, кто виноват, способ преподавания, или мозги.

Артур попросил пригласить Эльриана. Тот пришел, слегка поклонился и приветствовал всех на английском.

— «Умница», — подумал председатель.

— Прошу вас, поговорите со своим учеником, что его не устраивает в вашем методе обучения! Господин учитель, я думаю, поймет вас.

Разговора не получилось, так как ученик владел языком гораздо лучше начальника. Зато в разговор включился сам учитель, которому надоело объяснять начальству фразы на английском. Учитель и ученик быстро нашли общий язык.

— Я так понял, вы понимаете друг друга, попробуйте русский! — предложил О’Рейли.

Беседа продолжилась. От уроков общеземного языка перешли к литературе, а когда ученик продекламировал почти половину первой главы «Евгения Онегина», учитель сдался и признал свое поражение.

— Думаю, французский мы пробовать не будем, так как на нем я уверенно только читаю и пишу! Как и на немецком, просто спрошу, немецкий вы тоже учили?

— Да, но на нем я тоже лучше читаю, чем говорю — скромно признался Эльриан. Его отпустили.