Похищенный

— Дети меня не любят, — неловко посмеиваясь и отодвигаясь, заявила Джоанна. — И я буду бояться, что уроню его.

— Да ладно тебе! — настаивала Эмма. — Он так любит, когда его берут на руки. Риччи — крепкий мальчуган, и здоровее, чем кажется. Не бойся, он не сломается.

С этими словами она стала вынимать Риччи из коляски, отчего одеяло упало на пол. Ей так хотелось, чтобы подруга наконец поняла, какой у нее замечательный ребенок! Она все-таки положила малыша ей на колени. Риччи заерзал и недовольно скривился. А когда Джоанна попыталась взять его, лицо его вдруг сделалось пурпурно-синим и он издал громкий, пронзительный рев. Джоанна моментально отдернула руки.

— Я же говорила тебе, что дети меня не любят, — заявила она, пытаясь отодвинуть Риччи.

— Не отталкивай его, он привыкнет! — взмолилась Эмма. — У него бывают колики. Но они проходят, как только он устроится поудобнее.

Эмма вдруг поняла, что умирает от желания увидеть, как кто-нибудь, кроме нее, держит Риччи на руках. Обнимает и ласково тормошит его. Любит его. За последние несколько недель это маленькое розовое создание ухитрилось завоевать ее сердце, причем исподволь и незаметно, чего она от себя никак не ожидала. Если Джоанна подержит ее сына хотя бы минутку, то сразу же все поймет и почувствует. Но тут Риччи открыл ротик и изверг мощный фонтан белесой жидкости прямо на светло-голубые брюки Джоанны.

— Ох, прости меня, прости! Мне очень жаль, что так получилось, — рассыпалась в бесконечных извинениях Эмма.

— Ничего страшного. — Джоанна поспешно приподняла ткань двумя пальцами. — Пожалуй, будет лучше, если ты заберешь его.

Эмма переложила Риччи к себе на колени и принялась успокаивать, а Джоанна в это время оттирала губкой, смоченной в моющем средстве, брюки и рассказывала о своей новой работе. Они с Барри решили устроить в квартире еще одну спальню, а заодно снести стену между кухней и гостиной. Джоанна совершенно сбилась с ног в последние дни, у нее не оставалось буквально ни одной минутки на отдых. Все это время Риччи монотонно подвывал, иногда разражаясь громким плачем, отчего Джоанне приходилось повышать голос, чтобы быть услышанной. Эмма пропустила мимо ушей большую часть ее рассказа, безуспешно пытаясь устроить Риччи так, чтобы его животик успокоился.

Когда малыш наконец умиротворенно затих, она поинтересовалась:

— Ты… часто видишь Оливера?

— Оливера? — Джоанна нахмурилась. — Кстати, раз уж ты заговорила о нем… Помнится, Барри говорил, что уже давненько не видел его. По-моему, они больше не работают вместе. Должно быть, Оливер уехал за границу.

— Вот как…

Риччи снова захныкал, и Эмме пришлось обратить все внимание на сына.

— Обычно он совсем не такой, — с облегчением пояснила она, когда Риччи наконец утихомирился и благополучно заснул, лежа у нее на коленях. Он уткнулся носом ей в руку, отчего ладонь Эммы наполнилась теплым, влажным сопением и икотой. — Мне не следовало будить его. Вот увидишь, когда ты заглянешь к нам в следующий раз, он будет улыбаться во весь рот.

— Почему бы нам не встретиться как-нибудь вечером за бокалом вина? — предложила Джоанна. — Где-нибудь на нейтральной территории, посередине между нашими домами. Мы от души поболтаем, а ты хоть ненадолго отвлечешься от домашних хлопот.

Эмма неприятно удивилась:

— А куда же я дену Риччи?

— Ах да! М-м… Может, пригласишь няню?

— Он еще слишком мал, — с сомнением протянула Эмма. — Не знаю, согласится ли кто-нибудь взять его. Кроме того, приходящие няни стоят очень дорого.

Джоанна пожала плечами.

— Ну ладно. Дай знать, когда он подрастет. И мы что-нибудь придумаем.

* * *

Эмма с некоторым удивлением отметила про себя, что Джоанна никак не отреагировала на то, что у нее задрожали руки и сорвался голос, когда она упомянула Оливера. Даже полчаса спустя после ухода подруги она еще не пришла в себя. Убирая со стола, после того как они выпили кофе, она умудрилась уронить чайные ложечки и сахарницу. Судя по тому, как небрежно ответила Джоанна на ее вопрос, она считала, что чувства Эммы к Оливеру давно остыли. На самом деле, как бы ни была она занята в эти последние месяцы, не проходило и дня, чтобы она не вспоминала о нем.

Все дело в том, что Риччи был вылитым Оливером! Те же самые тяжелые веки, тот же самый широкий рот, созданный для улыбок. Словом, точная копия. Рождение Риччи всколыхнуло в ней самые разные чувства. Интересно, Оливер хотя бы знает о том, что у него родился сын? В их последнюю встречу Эмма заявила, что намерена прервать беременность. Совершенно очевидно, что Джоанна ничего не рассказала ему о том, что произошло на самом деле.