Похищенный

А тот внимательно рассматривал Эмму со своего оранжевого стульчика-качалки. С безволосой головой он ужасно походил на пожилого профессора, подумывающего о том, чтобы пригласить ее для участия в конференции. Эмма часто думала, что маленькие дети обладают недетской взрослостью. И мудростью. Они не могут ходить самостоятельно и вынуждены оставаться там, куда их посадят, и при этом им не остается ничего другого, кроме как наблюдать за всем со стороны и оценивать происходящее. Интересно, что думает о ней Риччи, частенько спрашивала она себя. Какие мысли приходят ему в голову, когда он так смотрит на нее? Ей хотелось, чтобы он думал о ней хорошо. Но Эмма боялась, что сын видит ее насквозь и ничуть не обманывается, понимая, кем она была на самом деле.

Нищей матерью-одиночкой. В одиночку противостоящей целому миру.

Неудачницей.

* * *

Денег катастрофически не хватало. Казалось, Риччи растет не по дням, а по часам, так что одежда становилась ему мала чуть ли не еженедельно. И это не говоря уже о горах бутылочек и памперсов, которые требовались каждый день. После того как Эмма покупала все необходимое, денег практически не оставалось. Даже от чашечки кофе в «Старбакс», как она привыкла в прошлой жизни, пришлось отказаться, поскольку стоила она почти столько же, сколько и новые ползунки.

Чтобы хоть иногда выбираться из квартиры, Эмма придумала другой способ: они отправлялись в длительные прогулки. Иногда ей было нелегко, особенно если приходилось перетаскивать тяжелую коляску через бровку тротуара или пересекать улицу с оживленным движением. Но после такой физической нагрузки она чувствовала себя лучше. Они выходили гулять почти каждый день — Эмме хотелось изучить окрестности, которые она знала довольно плохо. Фулхэм во многом походил на Клэпхэм. Толпа на улицах являла собой причудливую смесь студентов, семейных парочек и молодых служащих, разодетых в цветные рубашки и модные темные костюмы, которые носили и сослуживцы Оливера в Сити.

Оказавшись однажды на Норт-Энд-роуд, Эмма обнаружила, что она забита лотками, продающими дешевые хозяйственные товары, фрукты и овощи, даже одежду. В воздухе здесь стоял запах свежей рыбы и яблок. Владельцы лотков, похоже, все знали друг друга. Одетые по погоде, в толстые куртки, шерстяные шапочки и перчатки, они собирались по два-три человека и оживленно обсуждали что-то, одним глазом поглядывая на свои товары. У некоторых женщин под пальто виднелись сари. Здесь Эмма купила чудесный ярко-красный комбинезон для Риччи всего за 2,99 фунта. Он прекрасно проходит в нем всю зиму, решила она.

В общем, несмотря на имевшиеся трущобы, округа приятно поразила ее своим дружелюбием и беззаботностью. Молодые мамаши собирались кучками, прогуливались и о чем-то болтали. Некоторые семьи, подобно Эмме, обитали в многоквартирных домах. Другие проживали на улочках, которые она вскоре сочла вполне типичными для Фулхэма. Здесь по обе стороны дороги выстроились в ряд одноэтажные дома ленточной застройки, сложенные, главным образом, из серого или светло-коричневого кирпича, с большими эркерными окнами и красивыми остроконечными крышами. Но самые чудесные улочки располагались за Фулхэм-Пэлэс-роуд или вокруг станции метро «Фулхэм Бродвей».

Но по-настоящему роскошные дома, на которые можно было глазеть, раскрыв от восторга рот, она увидела, прогуливаясь по Фулхэм-роуд в сторону Челси. Здесь, укрывшись от любопытных взоров на боковых улочках и переулках, стояли самые великолепные и внушительные особняки, которые Эмма когда-нибудь видела. Им уступали даже претенциозные дома аристократов в Бате. Сверкающие хоромы красного кирпича, в четыре или пять этажей, с огромными окнами и безупречные белые дворцы с блестящими черными ограждениями, со ступеньками, ведущими к колоннадам и покрытыми лаком дверям. Эмма рассматривала дома во все глаза, гадая, какого сорта люди живут в них. Прохожие тут попадались редко. На здешних улицах царила почти противоестественная тишина и умиротворение, столь разительно отличающие их от бурлящего суетой Фулхэма. Пару раз она видела детей, прогуливающихся в сопровождении гувернанток, — во всяком случае она решила, что это гувернантка, когда ребенок обратился к ней с лондонским акцентом, а женщина ответила ему с резким иностранным произношением. Школьная форма также отличалась вычурностью. Некоторые из учащихся были одеты в стиле сороковых годов: шорты цвета ржавчины и коричневые джемперы без рукавов с треугольным вырезом у горла, похожие на современный вариант Знаменитой пятерки. Другие носились по округе в коротких пальтишках и шерстяных шапочках, заостренные концы которых спадали им на спину, — настоящие лесные эльфы или пикси[10] из романов Энид Блайтон. Все это разительно отличалось от темно-синих юбок и рациональных, бесформенных, пригодных для машинной стирки анораков, в которых ходила в школу сама Эмма.

— Ну и что ты об этом думаешь? — спросила она у Риччи, разворачивая коляску, чтобы идти домой. — Ты бы хотел носить такие шорты?