Похититель ангелов

— Тогда не задерживаю, — выпроводил ее из кабинета генерал.

Оставшись в кабинете один, Карнаухов недовольно посмотрел на так и оставшуюся нетронутой чашку с кофе и недовольно покачал головой. Пятница, вечер, а эта девица испортила ему все настроение. Да еще погода такая дурацкая!

Илья Валерьевич подошел к окну и отдернул жалюзи в сторону. В темном стекле он увидел свое нечеткое, размытое отражение. Ближе к вечеру дождь сменился снегом, и Карнаухов видел, как возникающие откуда-то из темноты снежинки ударяются в стекло, прилипают к нему, а уже через мгновение, растаяв, сползают вниз, превращаясь в маленькие капли грязной воды. Карнаухов подумал, что не зря он никогда не открывал жалюзи, не стоило делать этого и сегодня. Закрыв окно, он вернулся к столу и уселся в кресло, сразу почувствовав себя увереннее. Пятница, вечер. Самое время, чтобы спокойно поработать.

Виктория сидела на краешке стула и уже собиралась уходить. Длившийся полчаса разговор не задался с самого начала. Руководитель благотворительного фонда старалась скрывать свою неприязнь, но все же ей это плохо удавалось.

— Я ведь правильно понимаю, Виктория Сергеевна, у вас нет никаких фактов, которые позволили бы обвинять этих людей в совершении преступлений, верно? У вас только предположения.

— Не совсем так, психологический портрет преступника — это не просто предположения.

— Ну а что же это? — устало улыбнулась сидящая напротив Крыловой женщина с карими пронзительными глазами. — При составлении подобных портретов ведь используются некоторые допущения, то есть преступник может быть именно таким, он, скорее всего, такой, но вовсе не обязательно. И даже если он именно такой, как описано в этом вашем портрете, точно идентифицировать его невозможно. То есть, говоря проще, вы даже не уверены, что преступник был на белой машине, но собираетесь преследовать всех владельцев белых машин в округе. Лично мне подобные методы кажутся несколько странными, и я не хотела становиться к ним каким бы то ни было образом причастной.

— Ну что значит — преследовать, Дарья Александровна? — У Крыловой уже почти не было сил спорить. — Мы хотя бы присмотримся к этим людям, узнаем, есть ли у них алиби на то время, когда происходили преступления.

— А что, вы этого еще не сделали? — удивилась хозяйка кабинета. — Я думала, с этого и начинают.

— Это десятки людей, — покачала головой Виктория, — к тому же мы не можем действовать напрямую. Представьте, если мы, сами того не зная, придем к преступнику и станем задавать такие вопросы. Мы его только спугнем и ничего больше.

Дарья Александровна в задумчивости барабанила по столу тонкими длинными пальцами.

Виктория обратила внимание, что на них совсем не было колец, даже обручального.

— Вы так переживаете за родственников умерших детей. Наверное, это правильно, но эти дети хотя бы умерли в окружении своих родных, у них эти родные остались. А рядом с этой девочкой, — Крылова положила на стол первую фотографию, — никого не было, хотя она наверняка пыталась позвать на помощь. А потом, когда ее не стало, умер ее дедушка. — Вика положила рядом вторую фотографию и заметила, как побледнело лицо по другую сторону стола. — Его застрелила собственная жена, она не могла простить, что он не вернул внучку. А потом, — на стол аккуратно лег третий снимок, — не стало ее самой. Вот так, Дарья Александровна, в один день не стало целой семьи. А человек, по вине которого это случилось, готовится к следующему преступлению, и, судя по всему, оно произойдет весьма скоро.

— А что с родителями этой девочки? — тихо спросила Дарья Александровна.

— Они погибли несколько лет назад в автокатастрофе.

Некоторое время они обе молчали, наконец Дарья Александровна попросила:

— Не могли бы вы убрать фотографии?

Крылова послушно собрала снимки и сунула в сумочку.

— Знаете, я вижу смерть довольно часто, не только на фотографиях. — Дарья Александровна говорила совсем тихо, но в ее голосе Крыловой послышались ранее не заметные оттенки доброжелательности. — Я регулярно бываю в хосписах. К сожалению, не всем можно помочь, даже за деньги. Ваши снимки, конечно, ужасны, но они не страшнее того, с чем все сотрудники фонда сталкиваются изо дня в день.

Крылова молчала, не решаясь что-либо ответить.

— Оставьте мне ваш телефон, я подумаю, что можно сделать в данной ситуации, — продолжила Дарья Александровна, — хочу сразу предупредить, что многих людей из вашего списка может не быть в нашей базе данных. У нас есть несколько фондов-партнеров, я постараюсь запросить у них информацию.

— Спасибо, — с трудом смогла выдавить из себя Виктория, — спасибо большое.

— Вы же понимаете, что я это делаю вовсе не для вас, — покачала головой хозяйка кабинета. — Напомните мне, какую сумму требует похититель?

— Двести тысяч. Двести тысяч долларов.

Крылова вскочила со стула и, торопливо попрощавшись, выскочила из кабинета, словно опасалась, что эта женщина с пронзительными, видевшими столько горя глазами может передумать.

Глава 7