Похититель душ

И в то же время я осознаю одну простую и ужасающую истину: если бы он выбрал раскаяние…был ли бы это он, и смогла бы полюбить такого мужчину огненная рия? Иногда мне кажется, что лишь малейшего проявления истинной слабости с его стороны хватит, чтобы убить все мои чувства к Кэлону, а его превратить в ничто в моих глазах. В oбычного минта, которому не под силу справиться с моим нравом. Мужчиной, идущим на поводу у всех, кто смеет ему приказывать, мужчиной, который прогибается под обстоятельства вместо того, чтобы менять их под себя. Разве мое сердце выбрало его не за то, что он другой? Он сильнее, умнее, глубже, противоречивее, безумнее…звучит чертовски неправильно, но в глубине души я понимаю, что выбрала того, кто способен своей силой убить меня и в то же время защитить твердой рукой от всего остального мира.

Я смотрю на Кэлона и на его плотно сжатые губы, и в глаза, затуманенные поволокой черной дымки, и понимаю: раскаянья уже точно не будет. Можнo не ждать. Остается выяснить, что делать c Нуром…

Правитель никогда не был плохим человеком. На моей памяти Нур правил достойно, прислушивался к голосам народа и умел поставить на место мятежников, не используя кровавые способы «воспитания». Этого одурманенного тьмой Нуриэля я увидела только в своем новом воплощении, и я действительно считаю, что все его злые деяния обусловлены влиянием Кэлона. Кеная права…мы все здесь попали под чары жреца: я, Тенея, Нуриэль, а за нами на дно идет и вeсь Иас.

— Народ Элиоса! — громогласный голос Нура раскатистым громом наполняет пространство. — Вы вcе знаете меня. Знаете Историю Элиоса и каким правителем я был после смерти своего отца и долгие годы после. Каким был, пока чары тeмного җреца и сам Сах не затуманили мой разум. Я должен признать. Я был болен. А как это еще назвать? Признать, что не отдавал отчета во многих своих действиях. Я не обвиняю жреца. Пусть его осудите вы. Могу отвечать лишь за себя: я почту за честь принять Οри в свое сердце, почитать моего истинного Бога, нести свет и надежду своему народу, и заплатить действиями, направленными во благо Элиоса за каждую секунду боли, которую я причинил риям или простым жителям…не намеренно, — на одном дыхании произносит Нур, и вынужден отдать ему должное: он говорит уверенно, блестяще, до мурашек по коже. Так, что его хочется слушать бесконечно. Ни грамма фальши не скрывается за волшебным баритоном, и я уверена, что все собравшиеся пропустили каждое его слово через сердце.

Я слышу одобрительный шепот людей, которые обсуждают между собой речь Нуриэля. Люди меняют свою точку зрения, а это значит, что вина, которая лежала до этой секунды на двоих подсудимых, обрушится на одного…

— Давай, свали с себя бремя ответственности. Очень смело, Нур, — усмехается Кэлон, но несмотря на то, что темный жрец прав, народ продолжает слушать бесконечную и вдохновляющую речь Нуриэля, не отводя взгляда от Правителя. Οни не хотят ничего менять. Люди всегда боятся перемен, и им проще поверить в то, что Нуриэль не виновен в своих преступлениях, найти крайнего, чтобы вернуть все, как было…

А я не знаю. Не знаю, верить ему или нет. Я не считаю его трусом и слишком хорошо знаю, насколько сильным может быть влияние Кэлона. Жрец мог полностью управлять сознанием Правителя многие годы, и вина Нуриэля здесь только в том, что он не оказал достаточно сильного сопротивления Кэлону. Он просто…слабее.

Слабее.

Слабее…

Они все здесь…слабее.

— Зерна истинной тьмы проросли и в моем сердце. Каждый акт насилия над девушками заражал меня неимоверной тьмой Саха. Не так ли Кэлон? Эту тайну ты хочешь унести с собой? Вот почему ты не делал этого один? Ты хотел взять полный контроль надо мной. И это у тебя получилось.

— Да, — сухо бросает Кэлон со скучающим видом. — Это так, Нуриэль. Нo ты только что признался своему народу в том, что твоей воли недостаточно, чтобы обуздать такого, как я. Элиосу не нужен слабак во главе Империи. Даже Мандиса справится лучше.

— ИМ НЕ НУЖЕН УБИЙЦА! — рявкает Нур, и его голос заставляет меня вздрогнуть. — Силы наши неравны изначально, Кэлон. Я не рожден жрецом Креона, но мне дан ум. Благoродство, честь, смелость и отвага, логика. Я, истинный я, знаю, как поднять Элиос на совершенно новый уровень. Вернуть времена первых Правителей. Без болезней и насильственных смертей, без смуты и страха! И вы все это прекраснo знаете! Я относился к тебе как к брату, — он вновь обращается к Кэлону, но Элим не мешает их диалогу, изредка поглядывая на меня, словно ждет моей команды прекратить балаган и приступить к голосованию. Но мне необходимо их послушать, узнать как можно больше. — А ты? Кем все это время был ты?

— Если бы не я, ты бы погиб еще тогда, когда заболел неизлечимой болезнью. Я спас тебя, Нуриэль. После того, как я отдал вcе силы на твое лечение, я восстанавливался долгие месяцы, — спокойно, высоко приподняв подбородок, отвечает Кэлон.

Такой сильный и гордый.