Похититель единорогов

– Это не важно, – заявила Фло. – Он здесь, конец истории. И я не стану отправлять их на верную смерть. Как мне потом с этим жить?

– Но у тебя серебряный единорог! – заныл Митчелл. – Нельзя таким разбрасываться! Тебя не возьмут в Серебряный Круг, если ты поможешь духовному магу.

На лице Фло отразился страх, но она быстро взяла себя в руки:

– Скандар и Удача Негодяя мне лично ничего не сделали, и стучать на них этим стражам в масках я не собираюсь. Но ты прав – у меня серебряный единорог. Ты абсолютно уверен, что хочешь перейти мне дорогу, Митчелл? Настроить меня и Серебряного Клинка против себя уже в тринадцать лет?

– Нет, я… – Митчелл осёкся, но он был явно из тех, кто не успокоится, пока всё не выскажет. – Но даже если я ничего не скажу стражу, все увидят отметину, как только он выйдет из Инкубатора. Её никак не спрячешь.

– Вообще-то, думаю, можно, – возразил Скандар, внезапно вспомнив о баночке, которую дала ему Агата. Он достал её из кармана и отвинтил крышку.

Митчелл потрясённо смотрел, как он окунает палец в чёрную жидкость.

– Думаешь, это поможет? – спросил Скандар, стараясь говорить ровным голосом. Откуда Агата знала, что ему может понадобиться краска? И вообще – кто такая эта Агата? – Чтобы на время спрятать отметину, пока не выяснится, что мы с ним принадлежим к элементу огня, или воды, или что там ещё есть?

– Где ты её взял? – растерянно спросила Фло.

Скандар не знал, что ответить. Вряд ли ему поверят, если он скажет, что очень любит рисовать.

– Ты вроде нашёл её в вертолёте? – подала голос Бобби и незаметно подмигнула Скандару.

Митчелл недоверчиво посмотрел на неё, но начать новый раунд вопросов не успел, потому что его сбила с ног Очарование Красной Ночи, которая разозлила Соколиную Ярость, выдернув у неё из гривы клок волос. Пока их наездники спорили, единороги заскучали и начали безобразничать. Ночь, Ярость и Негодяй принялись визжать и скакать по всей ячейке, и только Клинок остался горделиво стоять в углу, ревя на всех, кто пытался к нему приблизиться.

Когда Скандару и Бобби наконец удалось поймать Негодяя, выяснилось, что тому очень не нравилось, когда касаются его отметины. Митчелл, стоящий в сторонке со скрещёнными на груди руками, только отвлекал своими мрачными речами, что их всех бросят в тюрьму за помощь духовному магу и на их карьере наездников можно ставить крест, а заодно прощаться с жизнью, потому что Скандар и/или его единорог всё равно прикончат их во сне.

– Митчелл, ты не мог бы заткнуться?! – гаркнула Бобби, замазывая чернилами последний участок отметины. Она вызвалась пожертвовать чистотой рук, заявив, что чёрные пятна на пальцах Скандара выглядели бы слишком подозрительно, и не дав ему вставить ни слова возражения.

Фло явно не знала, что ей делать: она то принималась нервно озираться, то застывала с выражением глубокого сожаления на лице. Вдобавок её серебряный единорог продолжал периодически глухо порыкивать, и она всякий раз придушенно вскрикивала, зажимая рот ладонью, и не могла и взглянуть на Клинка без слёз на глазах.

– Ты в порядке? – не выдержал Скандар. Фло всё-таки начала кричать до его появления.

Она открыла рот, чтобы ответить, но её прервал оглушительный грохот, и стена напротив решётчатых дверей дико затряслась.

«Ну и что теперь?» – в отчаянии подумал Скандар. Не так он себе представлял в мечтах триумфальное прибытие на Остров.

Все четыре единорога в страхе забились, выдираясь из рук наездников, они визжали, фыркали и взмахивали рогом, что в закрытом пространстве представляло серьёзную опасность. Лишь когда в тёмную ячейку проник солнечный свет, Скандар догадался, что стена поднималась, открывая им путь наружу.

Вместе с исчезнувшей стеной в уши ворвался визг сорока трёх новорождённых единорогов, будто кто-то одновременно дёрнул стоп-краны тысячи поездов.

Митчелл перекричал оглушительный ор:

– Шагайте! Ну же! Мы и так в чужой ячейке! Нужно поторапливаться, пока никто ничего не заметил! – И вместе с Очарованием Красной Ночи он исчез в потоке ослепительного света.

Скандар хотел спросить, куда они направляются, но тут Бобби сунула ему в ладонь баночку с чернилами.

– Просто ведите себя естественно, и всё будет нормально, – тихо сказала Фло, ведя своего серебряного единорога навстречу утреннему солнцу. – Никто не догадается.

– Ты идёшь или как? – спросила Скандара Бобби, потянув Соколиную Ярость вслед за Фло.

– Спасибо, кстати, – неловко промямлил он. – Ну… насчёт вертолёта.

– Ой, прекрати. – Бобби закатила глаза и ткнула его кулаком в предплечье, напомнив Кенну, и ощущение, что всё летит в тартарары, стало не таким давящим.