Похититель поцелуев

Полагаю, ужин прошел хорошо, учитывая, что мы с Франческой пользовались столовыми приборами сугубо ради припущенной груши и приправленной зеленью ягнятины, а не ради того, что обратить их друг против друга.

Я сидел напротив Брайана и обсуждал с ним свои планы на будущее. Не успели мы дойти до главного блюда, как моя изумительная и обворожительная невеста – слова Брайана, не мои – заинтересовалась нудными благотворительными фондами его блеклой жены, в том числе акцией для госпитализированных детишек «Усыновите клоуна» и «Братьями-шлангами», которая в действительности была пожарной организацией. От последнего придуманного его женой названия Брайану никогда не отмазаться. Однако Франческа кивала и улыбалась, хотя я прекрасно понимал, что ей скучно до слез. Чтобы конкурировать по части этикета с Кейт Миддлтон, Франческе не хватало лишь тренировки. Я с удивлением и раздражением отметил, что доволен ее поведением. Тем более, если вспомнить, что она только что уничтожила единственную дорогую мне вещь в этом роскошном бесполезном особняке. Фотографию.

Я раздирал на части лобстера, наше основное блюдо, представляя на его месте конечности своей будущей супруги, когда Галия Хэтч встрепенулась и направила очередной восторженный, почти на грани безумия, взгляд на Франческу. Ее волосы были выбеленными и такими растрепанными, что сухими клочьями падали с макушки, а лицо – таким неестественным, что она могла бы сойти за пластиковый контейнер. Не говоря уж о том, что какая-нибудь средневековая ведьма наверняка хотела вернуть свое безобразное платье.

– Боже, теперь я поняла, почему ваше лицо так мне знакомо! Вы ведь тоже занимались благотворительностью, не так ли, дорогая? В Европе. Во Франции, если не ошибаюсь? – сделав поистине глупое замечание, она ударила вилкой по бокалу с шампанским.

Я еле сдержался, чтобы не фыркнуть. Немезиду волновали лишь ее лошади, сад и Анджело Бандини. Не обязательно в таком порядке. Уши Франчески порозовели, и она положила столовые приборы на почти полную тарелку.

– В Швейцарии. – Она промокнула уголок рта салфеткой, смахнув несуществующие крошки.

Я перестал слушать разглагольствования Брайана о секретаре штата и обратил внимание на беседу дам. Франческа опустила глаза, а я опустил взгляд на ее декольте. Ее сиськи молочного цвета были крепко обтянуты лифчиком. Я явно не собирался в ближайшее время отворачиваться. А вот умереть от недотраха вполне мог.

– Очаровательная акция. Если верно помню, речь шла о садоводстве? Несколько лет назад вы провели нам целый тур. Я потом долго не умолкала, вспоминая милую американку, которая показала нам сады, – громогласно гудела Галия.

Я оторвал взгляд от груди невесты и посмотрел на ее лицо. Ее румянец стал ярче. Даже под тем небольшим количеством макияжа, что она нанесла, лицо Франчески было свежим и юным. Она не хотела, чтобы я был в курсе. Не понимаю, почему моя невеста сочла нужным скрыть от меня такие подробности. Разве что боялась, что я почувствую к ней симпатию, если узнаю о ее склонности к филантропии.

Тут уж ты не волнуйся, дорогая.

– Вы знали, что ваша будущая супруга тоже меценат? – Брайан приподнял густые седые брови, поняв, что я его больше не слушаю.

Но теперь я знал. И хотя Франческа обладала замечательными качествами, достойными первой леди, включая красоту, ум и способность занимать таких тупых женщин, как Галия, которые и из обезьяны могли бы сделать алкоголика, я обнаружил, что очень рассержен. Франческа официально доказала, что обладает большей индивидуальностью, чем нужно. Пора подрезать ей угольно-черные крылья Немезиды.

– Само собой. – Я бросил салфетку на стол и жестом указал четырем слугам у каждой стены столовой убрать тарелки и принести десерт.

Франческа избегала моего взгляда, подсознательно чувствуя исходящее от меня раздражение. Она неплохо научилась улавливать мое настроение. Еще один пункт в бесконечном списке качеств, которые мне в ней не нравились. Когда под столом она коснулась моей ноги и острой шпилькой предупредительно постучала по ботинку, я понял, что хочу отменить сделку с Артуром Росси.

Его дочь не была ни игрушкой, ни оружием.

Она была помехой.

– Мы выращивали автономные огороды в бедных регионах страны. В основном там, где нанимали беженцев и иммигрантов, живших в суровых условиях, – продолжила Нем и, не смотря мне в глаза, выпрямилась, проводя длинными тонкими пальцами по своей шее. Ее пятка поднялась по моему колену, а потом легла на внутреннюю поверхность бедра. Я отодвинул стул прежде, чем она успела бы воткнуть мне в мошонку каблук.

Сыграем.

– Все в порядке? – с озабоченной улыбкой спросила Франческу Галия, когда моя невеста резко поднесла руку к своим губам.

Я как раз поднял под столом ногу и прижал каблук ботинка между ее ног. С ее стороны жест выглядел спонтанным, как и с моей, когда член встал, словно говоря: «Да, Немезида, это я выпал из твоего рта».