Похититель поцелуев

– Совершенно не против проверить эту теорию. Будь начеку. Я сказал Франческе, что с радостью женюсь на ней без приданого и буду невыразимо счастлив, если моя семья выложит деньги, чтобы вытащить ее из беды. Придется поискать тебе другую невесту, которая влезет в купленное тобой платье.

Я уже собирался вышибить из него дух в разгар вечеринки по случаю моей помолвки, когда на втором этаже появилась и моя невеста. Она еле скрывала волнение. Макияж Франчески потек, хотя она осторожно стерла его, а глаза были круглыми от осознания того, что происходит. Вкупе с чистосердечным признанием Бандини, что он переспал с ней, я тут же понял, что остальные гости тоже это заметят.

В очередной раз Франческу Росси трахнул другой мужчина. Не ее жених.

На вечеринке в честь ее же помолвки.

Да еще и через несколько минут после того, как она держала меня за руку.

Я толкнул Анджело к лестнице, а сам схватил будущую жену за локоть. Она вскрикнула, когда я коснулся ее, и ее глаза судорожно забегали, но взгляд стал мягче, когда она увидела, что это я. А потом Франческа заметила выражение моего лица. Если она знала меня – теперь это не вызывало сомнений, – то понимала, что оказалась в незавидном положении.

– Чего ты хочешь? – возмутилась она.

Верную невесту.

Чертов дробовик.

Чтобы эти кошмарные фальшивые отношения закончились.

– Ты только что нарушила наш устный контракт, Немезида. Не стоило играть с юристом.

Франческа нахмурилась, но не попыталась защититься.

Я вдруг загорелся желанием отрубить ее хорошенькую голову воображаемой гильотиной, возникшей в моей голове.

Сегодня же.

Франческа

Я только что утерла слезы, признавшись матери, что у меня начинают появляться чувства к будущему мужу. Это было сладостно-горьким открытием, если не сказать сокрушительным. Возможно, причиной стали ночные встречи в саду или его сегодняшний откровенный поцелуй на глазах у мисс Стерлинг.

– Мам, это стокгольмский синдром?

– Думаю, это просто первая любовь, vita mia. В конце концов, любовь немного безумна. Иначе это не любовь, а всего-навсего безрассудная страсть.

– Разве для того, чтобы влюбиться, обязательно быть безумной?

– Безусловно. Влюбиться, в сущности, все равно что сойти с ума.

– А ты без ума от папы?

– Боюсь, что да. Иначе не осталась бы после его измены.

Так и случилось. Это событие выбило меня из колеи, хотя я предвидела подобное. Мужчины в мафии не так уж и редко заводили любовницу, а то и двух.

Мама сказала, что, если любовь тебя уничтожает, значит, она настоящая.

– Но разве любовь не должна согревать сердце?

– О, нет ничего хорошего, если в любви ты не чувствуешь горя. Все дело в дозировке.

В дозировке.

Величина моей привязанности к Вулфу обнаружилась сама по себе, когда Анджело увел меня в сад подальше от скопления людей. Несмотря на то что была морально раздавлена и сердита на своего черствого жениха, я хотела остаться с ним и вместе бросить вызов отцу. А потом Анджело усадил меня, смахнул темный локон с моих глаз и спросил, счастлива ли я, заставив меня крепко задуматься над его вопросом.

Я не была счастлива.

Но и несчастной тоже не была.

Я поняла, что не только питаю необъяснимые теплые чувства к мужчине, что пленил меня, но и теперь не тоскую по прикосновениям Анджело, как раньше, до того, как в мою жизнь ворвался Вулф. Я по-прежнему любила Анджело, но только как мальчишку, который защищал меня от своих братьев и украдкой обменивался со мной улыбками за обеденным столом. Вместо теплых, знакомых и нежных рук я мечтала о сильных, огрубевших, твердых ладонях своего жениха. Это осознание поразило меня как гром посреди ясного неба, и я сказала Анджело, что хоть мне и было неприятно узнать о них с Эмили, но между нами все кончено.

Навсегда.

Заметив выражение его лица, я тут же взяла Анджело за руку и прижала ее к своей груди, умоляя о прощении. А когда он встал и ушел, мне сразу же захотелось найти мать и поделиться с ней. Пришлось дождаться, когда Анджело отойдет, чтобы не выглядело так, словно мы идем в одно и то же место.

Вскоре после этого Анджело скрылся в доме. Потягивая «Мимозу», моя кузина Андреа упомянула, что видела, как он прошмыгнул наверх в гостевую комнату вместе со светловолосой журналисткой, с которой раньше встречался Вулф.

– Та, с красивыми волосами. Высокая. Длинноногая. Загорелая.

Я вполне бы обошлась без напоминаний о том, какая ослепительная эта Кристен.

– Точно. Спасибо.